Снижение рождаемости изменит экономику Казахстана

Статистика сигнализирует о серьезном демографическом сдвиге. В первом квартале 2025 года в Казахстане был зафиксирован низкий коэффициент рождаемости в размере 15,39 на тысячу человек — это минимальное значение начиная с 2003 года. Текущая динамика не выглядит случайной. С 2021 года рождаемость в стране ежегодно сокращается, и сегодня мы наблюдаем устойчивый, системный тренд на снижение.

Но за сухими цифрами скрывается гораздо больше. Для бизнеса и государства это не просто демографическая статистика, это сигнал о том, что в ближайшие годы будет меняться структура спроса, предложения рабочей силы, формат социальных расходов и сама логика экономического роста.

Почему рождаемость снижается

Анализ ситуации показывает, что на падение рождаемости влияет сразу несколько взаимосвязанных причин, которые можно условно объединить в семь ключевых блоков.

Первый — демографический. Казахстан вошел в так называемую «эхо-фазу» 1990-х годов. В детородный возраст сейчас вступают те, кто сам родился в кризисный период: в 90-х годах страна переживала социально-экономический шок, уровень рождаемости тогда резко упал. Сейчас мы пожинаем его отложенные последствия — просто физически стало меньше женщин и мужчин, способных стать родителями. Даже при тех же семейных установках это означает объективное снижение числа новорожденных.

Второй фактор — социально-экономический. Молодые семьи сталкиваются с ростом стоимости жизни: жилье, образование, медицина — все дорожает быстрее доходов. Нестабильная занятость и слабая гарантия «длинных» доходов делают инвестиции в рождение и воспитание ребенка все более рискованными. Условно говоря, для женщины или пары решение завести ребенка превращается в экономический выбор, а не естественный этап жизненного цикла.

Третья причина — утечка человеческого капитала. Казахстан продолжает терять молодежь: уезжают ИТ-специалисты, представители креативных индустрий, научные сотрудники, студенческая молодежь, в том числе и женщины в репродуктивном возрасте. Это не только потеря налогоплательщиков, но и сокращение потенциального количества семей, которые могли бы рожать детей в стране.

Четвертый фактор — ценностный и поведенческий сдвиг. Казахстанское общество становится все более урбанизированным, женщины все активнее реализуют себя в образовании, карьере, предпринимательстве. В условиях отсутствия механизмов совмещения материнства и работы (гибких графиков, официального статуса фрилансеров, корпоративных садиков) многие откладывают рождение ребенка или сознательно ограничивают размер семьи. Идеал многодетности, характерный для предыдущих поколений, уступает модели «два–три ребенка при высоком качестве жизни».

Пятое — нестабильность браков, выражающаяся не только в высоком уровне разводов, но и в устойчивом снижении числа браков. По данным Бюро национальной статистики, коэффициент брачности в Казахстане с 2013 по 2024 год снизился с 9,9 до 6,1 на 1000 человек населения — фактически вернувшись к уровням начала 2000-х. Одновременно коэффициент разводимости, несмотря на небольшое снижение, остается стабильно высоким. Если вначале 2000-х на каждые 3 зарегистрированных брака приходился 1 развод, то последние 5 лет на каждые 2 брака приходится 1 развод. Такая нестабильность семейных союзов снижает общее число рождений: в неполных семьях или после развода партнеры реже решаются на повторное родительство. Таким образом, демографическое давление формируется не только за счет отказа от рождения детей, но и из-за разрушения условий, при которых дети могли бы появиться.

Шестой фактор — сдвиг возраста материнского дебюта. Средний возраст казахстанок при рождении первого ребенка стабильно растет. Если еще 10–15 лет назад он составлял около 24–25 лет, то сейчас приближается к 27–28 годам. В крупных городах, таких как Алматы, он достигает 29 лет. Позднее начало репродуктивной жизни означает сокращение оставшегося фертильного окна и, как следствие, уменьшение общего числа возможных рождений. При этом, чем позже женщина решается на первого ребенка, тем выше вероятность осложнений или невозможности иметь второго или третьего.

Наконец, седьмой фактор — ухудшение репродуктивного здоровья. По данным Казахстанской ассоциации репродуктивной медицины, 16–17% супружеских пар страдают бесплодием — это выше критического уровня по классификации ВОЗ. Рост инфекций, недолеченных заболеваний и поздняя диагностика лишь усугубляют проблему. Это уже не вопрос «хотят или не хотят» — многие просто не могут завести детей без медицинской помощи.

Как это повлияет на экономику

В ближайшие 5–10 лет:

Первой сферой, где снижение рождаемости будет чувствоваться особенно остро, станет рынок детских товаров. Сокращение числа новорожденных уже сегодня означает падение спроса на подгузники, коляски, питание, базовую одежду. Этот тренд сохранится в течение ближайших пяти лет. Бизнес будет вынужден переориентироваться на более узкие ниши.

Сегмент дошкольного и начального образования также столкнется с демографическим давлением. Через 5–7 лет начнется спад численности в младших классах. Частные детсады и школы, ориентированные на массовый поток, могут столкнуться с недозагрузкой.

В медицине ожидается сжатие педиатрического сектора и одновременный рост спроса на услуги в области репродуктивного здоровья — ЭКО, генетика, гинекология, андрология.

В долгосрочной перспективе (15–20 лет):

Снижение рождаемости неминуемо приведет к сокращению предложения рабочей силы. Уже в 2040-х гг. на рынок труда выйдет меньше человек, чем вышло в 2010-х. Это создаст давление на фонд оплаты труда, усилит конкуренцию за кадры и ускорит автоматизацию.

Изменится и потребительская корзина. Постепенно Казахстан будет переходить от «молодежного» типа потребления к «серебряному»: растущая доля 45+ начнет менять фокус рынка — от детского питания и игрушек к нутрицевтикам, страховой медицине, услугам по уходу и досугу.

Финансовый сектор также окажется под давлением. Стареющее население и снижение числа занятых приведут к росту нагрузки на пенсионную систему. Без реформ в накопительных и добровольных пенсионных механизмах уже к 2045 году возможен устойчивый дефицит пенсионного фонда.

Нужно ли стимулировать рождаемость?

Вопрос закономерный. Прямое финансовое стимулирование — не панацея. Мировая практика показывает: сами по себе выплаты за рождение ребенка, если не сопровождаются системной поддержкой, дают краткосрочный всплеск, но не меняют тренд.

Вместо этого стране нужна семейная политика нового поколения. Что это значит?

• доступное жилье для молодых семей — в аренду и в ипотеку;
• гибкие формы занятости и защита женщин на рынке труда;
• поддержка работающих родителей через ясельные программы, продленки, логистическую инфраструктуру;
• медицинская профилактика и лечение бесплодия;
• поддержка роли отцов и справедливое распределение родительских обязанностей.

Есть ли основания для оптимизма?

Их немало.

Во-первых, Казахстан остается страной с относительно высоким репродуктивным потенциалом. Особенно среди казахского населения установки на семью по-прежнему устойчивы. Исследования показывают: среднее желаемое число детей в казахских семьях — 2-3 ребенка.

Во-вторых, культурная роль расширенной семьи, поддержка со стороны бабушек, дедушек, родственников остается сильной и может компенсировать некоторые институциональные дефициты.

Наконец, технологии — в том числе в сфере женского здоровья, диагностики, телемедицины и ЭКО — расширяют возможности для женщин, которые раньше не могли стать матерями. Это особенно актуально на фоне роста возраста первородящих.

Заключение

Рождаемость — это зеркало, в котором отражается все общество: его ценности, экономика, политика и уровень доверия к будущему. Казахстан сегодня переживает не кризис, а трансформацию. И от того, как государство и бизнес ответят на эти демографические сигналы, зависит, превратится ли этот спад в долговременную проблему или станет «передышкой» перед новым витком роста.

Будущее рождаемости не определяется пособиями. Оно определяется тем, насколько комфортно, безопасно и разумно семье жить и расти в стране.

Материал подготовлен Натальей Оспановой, президентом «Казахстанской Ассоциации профессиональных исследователей общественного мнения и рынка», директором группы исследовательских компаний Alvin Market.