Сергей Агафонов: Энергетика – драйвер устойчивого экономического развития Казахстана

Казахстан решительно намерен построить более диверсифицированную, инклюзивную и ориентированную на будущее экономику, рост которой обеспечит не только стабильность, но и справедливость, – резюмировал глава государства в одном из выступлений.

К реализации экономических реформ по инициативе президента Токаева приступили три года назад. По мнению председателя Казахстанской ассоциации энергоремонтных, проектных, инжиниринговых компаний и производителей энергетического оборудования Сергея Агафонова, одним из ключевых изменений в экономике страны стало усиление поддержки отечественных производителей. Особенно ощутима это стало в последние два года. О важности принимаемых мер и их влиянии на стабильный рост экономики – в эксклюзинвном интервью.

– Сергей Сергеевич, на Ваш взгляд, как с приходом Президента Токаева к власти, изменилась экономическая политика Казахстана?

– Экономическая политика страны действительно изменилась. Во-первых, в экономике существенно выросла приверженность принципам ESG, это очень заметно, в том числе включая ориентир на развитие безуглеродной энергетики. Мы почти 10 лет назад приняли обязательства по достижению углеродной нейтральности, присоседившись к Парижскому соглашению. Тогда это выглядело скорее декларацией, сейчас же документ превратился в реальные шаги по «озеленению» экономики. Мы осознали, что несём эти обязательства, поэтому «зелёная» энергетика начала более интенсивно развиваться. В 2020 году доля электроэнергии, произведённой из возобновляемых источников энергии (ВИЭ), составляла около 3%, сейчас же этот показатель более, чем удвоился.

Ещё один приоритет, появившийся в экономике – это поддержка отечественных производителей. В этой сфере действительно много сделано буквально за последние два года, и продолжает делаться.

Также можно отметить, что по ряду экономических преступлений были отменены аресты. Это действительно важно, поскольку ранее это часто использовалось как способ давления на бизнес, как элемент недобросовестной конкуренции.

Но ещё бы я хотел отметить, вероятно, самый важный экономический аспект: Президент постоянно говорит о социальном расслоении, и в последнем Послании 2024 года Касым-Жомарт Токаев также уделил внимание этому вопросу. На самом деле, о развитии какого бы направления нашей экономики мы не говорили, есть объективный маркер – это расслоение. Он чётко указывает на то, что в нашей экономике до сих пор не всё в порядке. И глава государства это хорошо понимает. Он не смотрит на отдельные составляющие экономики, он смотрит сразу на маркер. И это правильный подход. К сожалению, пока, и Президент это констатирует, расслоение сохраняется и даже усиливается. Когда это будет иметь обратный эффект, это будет означать, что преобразования в экономике дают положительный результат.

– Какие шаги предпринимаются в РК для стимулирования несырьевых отраслей экономики, и есть ли уже видимый эффект от этих мер?

В части стимулирования несырьевых отраслей, я бы в первую очередь отметил меры поддержки отечественных товаропроизводителей (ОТП), включая принятый в мае текущего года Закон. Уже работает соответствующий реестр, в который смогут попасть только те производители, которые реально локализуют производства на территории Казахстана. И логично поддерживать наших отечественных товаропроизводителей за счёт сырьевых отраслей, включая предприятия нефтяной, горнодобывающей и энергетической отраслей. Уже сейчас реализуется новый механизм закупок субъектами естественных монополий, по которому первый конкурс проводится среди отечественных товаропроизводителей. Я считаю, что аналогичный подход должен быть распространён на все закупки в стране, проведение конкурсов по которым является обязательным. У отечественных товаропроизводителей должен быть безусловный приоритет!

Во-вторых, что касается развития несырьевых секторов, Казахстан уже cделал заявку на «цифровую державу». Думаю, что мы реально можем претендовать на этот статус, потому как развивается у нас цифровизация. Это очень перспективное направление, в новом мире без «цифры» делать нечего.

– Как влияет на устойчивость государства развитие энергетического сектора?

Влияет непосредственно, напрямую. Показательный пример – блэкаут, произошедший в апреле этого года в Испании. Неготовность управлять энергосистемой, где превалирует доля ВИЭ, привела к отключению сразу нескольких государств: и Португалию, и даже Францию чуть-чуть «зацепили». Технологическая трансформация энергосистем, в энергобалансе которых доля ВИЭ будет преобладать, уже неизбежна, это надо понимать. Поэтому стоит вопрос о том, как управлять этими энергосистемами, чтобы не допускать подобных ситуаций. Это очень важно. Кстати, испанская энергетика – это хорошая модель, это отчасти то, к чему мы должны стремиться: 60% – ВИЭ и 20% – АЭС. Но, коллеги из Испании недостаточно придавали значения устойчивости энергосистемы в условиях превалирующей доли ВИЭ.

На днях вышла статья в англоязычной версии Forbes, где, разбирая произошедшее в Испании, авторы предупреждают уже США (а и у них, и у нас доля ВИЭ со временем обязательно будет превалировать в энергобалансе) о том, что нужно быть готовыми к этому, поэтому следует заниматься развитием управляемой (или «гибкой») распределённой генерацией. Нам тоже нужно сделать из этого соответствующий вывод и заранее начать обеспечивать устойчивость нашей энергосистемы.

Мы связаны с Центральной Азией, на севере – с Россией, со временем в Китай обязательно линию построим, и всё это делает нас региональным энергетическим хабом. Мы, Казахстан, как я всегда говорю, «обречены» быть экспортёров и транзитёром электроэнергии, наш транзитный и экспортный потенциал обязательно будет использоваться. Текущий дефицит – явление сугубо временное. Поэтому устойчивость нашей энергосистемы будет важна для целей устойчивости всего региона. Как я уже сказал, американцы, у которых доля ВИЭ пока составляет только 25%, уже говорят о том, что надо делать выводы из испанской ситуации. Соответственно, мы тоже должны для себя их обязательно сделать, обеспечив нашей энергосистеме необходимую устойчивость.

– За последние годы в Казахстане по инициативе К. Токаева провели ряд системных реформ. Какой практический эффект получили граждане от проводимых преобразований?

На мой субъективный взгляд, в Казахстане две вещи изменились заметно. Во-первых, это усиление роли Парламента. И мы это можем наблюдать, в том числе по тому, как в последнее время проходят отчёты Правительства перед Парламентом. То есть Парламент, кроме осуществления законодательной функции и в числе прочего, как раз и должен контролировать исполнительную власть и сейчас этот контроль, если так можно выразиться, стал реальнее.

Во-вторых, стала заметнее роль общественных организаций. Вообще, прозрачность может достигаться двумя способами: саморегулированием, когда, например, субъекты рынка, самостоятельно, что называется, присматривают друг за другом. Cейчас меры поддержки отечественных товаропроизводителей и преимущества, которые они получают, сформировали такое явление, когда предприниматели сами сообщают в ассоциацию или Нацпалату о том, что тот или иной субъект не соответствует критериям. Потому что если ты получаешь сертификат, условно, ты получаешь определённые преимущества, и, если ты его незаконно получил, следовательно, это уже недобросовестная конкуренция. Это, кстати, очень хорошо, потому что таким образом рынок сам себя регулирует.

Второй способ добиться прозрачности – это общественный контроль. Говоря об электроэнергетике, можно сказать, что рынка у нас, к сожалению, нет. Мы сейчас не идём рыночным путём в энергетике. Но, система всё равно пытается «настроиться». И здесь существенную роль начинают играть общественные организации. Это, кстати, тоже результат проведённых в стране преобразований: количество отраслевых ассоциаций, аккредитованных при Нацпалате, уже сейчас увеличилось до 6 организаций, все из которых входят в Комитет энергетики. Раньше у нас вообще была только одна отраслевая ассоциация. По моему мнению, это очень показательная тенденция.

– Насколько значимым с точки зрения вовлечённости граждан в процесс управления государством, о важности которого неоднократно говорил Президент, Вы считаете проведение референдума по вопросу строительства АЭС?

Я уже говорил, что проведение референдума по вопросу строительства АЭС – это не просто правильное, а беспрецедентно правильное решение. За непродолжительный период подготовки мероприятия, мы прошли целый этап «созревания и взросления», наше общество стало гораздо больше понимать об атомной энергетике. Кроме того, людям была дана возможность проголосовать. И интерес к этой теме сохраняется на беспрецедентно высоком уровне. В любых СМИ тема про АЭС – в ТОПе, это же показатель. И мне кажется, что интерес не спадёт. Но когда внимание общества повышено, это тоже хорошо, это неизбежно добавляет прозрачности процессу.

– Влияет ли политическая трансформация страны на рост доверия инвесторов к казахстанским энергетическим проектам?

Есть такое расхожее выражение: «Инвестор – зверь пугливый». Имеется в виду, что инвесторы очень остро реагируют на любые внезапные изменения или неопределённость. Очевидно, что трансформация как раз призвана добавить определённости. Президент буквально недавно снова упомянул о том, что, как и планировал, собирается оставить свой пост в 2029 году. Это как пример наиболее чувствительного «маркера». Бытует мнение, что несменяемость власти, наоборот, может быть гарантией инвестиционной привлекательности. Это не так. Как раз гарантией инвестпривлекательности является понятный всем порядок сменяемости. Взять, к примеру, модель США, в ней никаких «сюрпризов» нет: 4 года или, максимум, 2 раза по 4 года, и Президент меняется, и это даёт максимальные спокойствие и определённость для инвесторов. Поэтому, конечно же, влияет.

Но одной политической определённости, все-таки, мало, нужна определённость экономическая, а её даст только рынок, которого, повторюсь, у нас в энергетике пока нет. Я всё-таки надеюсь, что наша отрасль тоже проходит сейчас некую стадию перерождения или трансформации. Ранее у нас в энергетике существовал рынок, пусть даже далекий от совершенства, в том числе потому, что его постоянно «подкручивали» в пользу тех или иных групп влияния. В итоге, этот рынок был полностью свёрнут. Но нужно «запускать» новый, настоящий рынок, где все субъекты будут равны, где ни у кого не будет необоснованных преимуществ.

И это, опять же, перекликается с тем, что говорит Президент о расслоении. Что такое расслоение в обществе? Это калька с рынков, там происходит идентичная ситуация, когда кто-то имеет необоснованные преимущества и зарабатывает очень много. Поэтому, прежде всего, нужно менять ситуацию на наших рынках.

– Какие практические изменения произошли или произойдут в управлении энергетическим сектором страны?

– Так сложилось, что на начало 20-х годов текущего века пришлось сразу несколько факторов, в числе которых, технологическая революция – так называемая Индустрия 4.0, которая заставляет все страны либо начать «шевелиться», либо проиграть глобальную конкуренцию. Геополитика тоже наложилась, конечно, спровоцировав нестабильность и значительно изменив производственные и торговые цепочки. У нас же к этому добавился критический уровень износа всей нашей инфраструктуры, и особенно – энергетической. В результате, появился Национальный проект по модернизации энергетического и коммунального секторов, вероятно, наиболее значимое событие в отрасли не только последних лет, но и за всю ее историю. И вот он уже сам по себе – своеобразный плацдарм для отработки новых подходов к управлению отраслью.

Во-первых, для того, чтобы качественно его реализовать, нужны те самые открытость и подотчётность, о важности которых неоднократно говорил глава государства, именно то, для чего и осуществляются политические изменения. Во-вторых, это поддержка отечественных производителей: в рамках Нацпроекта указанному критерию действительно уделено немало внимания. Но практическая поддержка должна заключаться, в том числе, в надлежащем заслоне от лжепроизводителей-импортёров, переклеивающих ярлыки, которые, разумеется, уже нацелились «откусить от пирога» Нацпроекта. И третье – повышение эффективности отрасли по результатам реализации Нацпроекта: у нас бытует выражение «мало переложить трубы», подразумевающее проблему высоких потерь энергоресурсов и низкой энергоэффективности, и в «большой» энергетике, и в коммунальном хозяйстве страны.

Ну и ещё раз хотел бы упомянуть о технологической трансформации отрасли – общемировом факторе Индустрии 4.0 – практическом изменении, которое уже происходит у нас и которое потребует от нас выработки новых подходов к управлению энергетическим сектором страны и нового справедливого рынка.