Тело, которое я ненавижу: расстройства пищевого поведения

Расстройства пищевого поведения — это не просто сложные взаимоотношения с едой и бесконечные диеты. РПП превращают тело в поле битвы, а еду — в оружие, наказание или награду. Разбираемся, какие бывают РПП, откуда берется ненависть к себе и почему человек с РПП видит в зеркале не ту же реальность, что все остальные.

Что такое расстройства пищевого поведения 

Расстройства пищевого поведения или РПП — это не диета, зашедшая слишком далеко, и не просто попытка «влезть в джинсы на размер меньше». РПП — это психические заболевания, при которых человек использует еду как инструмент контроля, чтобы справиться со сложными чувствами и жизненными ситуациями. Это приводит к нездоровым отношениям с едой и искаженному восприятию образа тела. 

Многие люди имеют диетические предпочтения — еду, которая нравится больше или меньше; вкусы, текстуры и запахи, которые мы предпочитаем. При некоторых заболеваниях (например, при пищевой аллергии) важно соблюдать разумные ограничения. Однако при РПП отношения с едой и телом встают во главу угла — вся жизнь вращается вокруг еды, ее количества, качества, свойств и того, как меняется или не меняется тело в процессе.

Важно помнить:

• РПП являются одними из самых опасных в психиатрии по уровню суицидальности и смертности. 
• Распространенность РПП растет: показатели заболеваемости в мире увеличились  до почти 8%. 
• РПП могут развиться у любого человека, вне зависимости от возраста или пола, но чаще всего они начинаются в подростковом возрасте.

Какие РПП существуют и как они проявляются

Есть несколько разных типов расстройств пищевого поведения: 

• Нервная анорексия — намеренное ограничение питания и/или калорий (вплоть до полного отказа от еды), сильный страх набрать вес и искаженное восприятие тела.
• Булимия — переедание, при которым за небольшое количество времени человек съедает большое количество еды (binging), и последующее «компенсирующее» поведение (purging): вызов рвоты, прием слабительных, чрезмерные физические нагрузки.
• Компульсивное переедание — эпизоды переедания (binging), после которых человек испытывает стыд, вину, тревогу или депрессию.
• Пикацизм — непреодолимое желание есть несъедобные вещества, например мел, землю или краску.
• Руминационное расстройство — эпизоды, когда съеденная пища непроизвольно возвращается обратно в рот, после чего ее снова пережевывают, проглатывают или сплевывают.
• Расстройство избирательного питания (ARFID) — избегание определенных продуктов или типов еды не из-за желания изменить тело, а, например, из-за страха подавиться.

Признаки и симптомы расстройств пищевого поведения могут различаться в зависимости от типа, но среди них часто встречаются:

Как ощущается жизнь с РПП 

Другая реальность в зеркале

У людей с расстройствами пищевого поведения часто сильно искажено восприятие собственного тела. Это не просто субъективное ощущение, а реальное изменение в активности головного мозга, подтвержденное данным фМРТ (Функциональная магнитно-резонансная томография).

Люди с РПП буквально видят и ощущают размеры тела иначе, чем в действительности. Это искажение многослойное: оно включает перцептивный уровень (то, как человек ощущает форму и размеры тела), когнитивный (как он о нем думает) и эмоциональный (что он при этом чувствует). 

Например, при анорексии или булимии человек может искренне считать себя слишком полным, даже если его вес объективно находится в норме или даже ниже. У пациентов с анорексией даже при тяжелом истощении сохраняется страх набрать вес. Такое восприятие не просто влияет на самооценку. Оно формирует ощущение, будто человек заперт в чужом, «неподходящем» теле, которое нужно изменить любой ценой.

Жизнь, подчиненная мыслям о еде

Еда, калории, вес и отражение в зеркале становятся навязчивыми мыслями, а жесткий контроль над питанием превращается в способ справляться с тревогой и чувством неопределенности. Многие видят в контроле над едой единственный способ вообще что-то контролировать. Подсчет калорий, ежедневные взвешивания, изнурительные тренировки становятся рутиной. Малейшее отступление вызывает сильную вину и тревогу. При этом человек может искренне не осознавать серьезность своего состояния. Один из признаков анорексии — неспособность увидеть, насколько опасным стало поведение. Снаружи оно может казаться болезненным, а изнутри — правильным и даже необходимым.

Изнутри жизнь с расстройством ощущается как бесконечный внутренний диалог, в котором все крутится вокруг тела и еды. У человека с РПП в голове может звучать примерно следующее:

• еда — враг, который может навредить,
• каждый прием пищи — ошибка, за которую потом стыдно,
• тело «неправильное» — вес или форма не такие, какими должны быть,
• если не уложился в рамки по еде или весу — провал,
• окружающие постоянно осуждают и замечают каждый кусок или килограмм,
• контроль над едой — единственное, что вообще поддается контролю,
• проще избегать общения и не есть с другими, чем бояться осуждения.

Поп-культура все чаще обращается к теме психических заболеваний, в том числе старается передать, что на самом деле чувствует человек с расстройством пищевого поведения. Один из ярких и честных примеров — мемуары актрисы Дженнет Маккарди I’m Glad My Mom Died, где она открыто рассказывает о своем опыте булимии и сложном, но успешном пути к выздоровлению.

Почему мы так ненавидим свое тело?

Наука не может назвать точную или главную причину развития расстройств пищевого поведения. Исследования указывают на сложное переплетение разных факторов. Роль играют и культурные идеалы, и социальное давление, и биология, и особенности психики конкретного человека.

Социально-культурный контекст

Мы живем в неидеальном обществе, где мужчинам навязывается образ сильного и спортивного, женщинам — худой и одновременно сексуальной. Эти ожидания закрепляются с детства: уже к 5 годам дети начинают переживать из-за внешности, а девочки с 7 лет могут выражать недовольство телом. По данным кампании Keep It Real, около 80% десятилетних девочек в США хотя бы раз пробовали сидеть на диете. К 13 годам более половины уже сталкиваются с проблемами восприятия внешности, а к 17 годам таких становится почти 80%. Более поздние исследования и отчеты это подтверждают: дети начинают усваивать стереотипы о «правильном» теле с 3 лет, а в 5 — уже беспокоиться о весе. Во взрослом возрасте ситуация не лучше. До 84% женщин недовольны своим телом и хотели бы весить меньше.

Современные медиа и соцсети только усиливают это давление. Мы бесконечно сравниваем себя с отретушированными образами и «идеальными» телами. Исследования показывают, что чем чаще человек сравнивает себя с другими в соцсетях, тем выше его недовольство своим телом и риск развития РПП. В культуре, где худоба ассоциируется с дисциплиной, успехом и здоровьем, а полнота — с ленью и слабостью, тело становится критерием «нормальности». Это и есть так называемая diet culture, где ценность человека приравнивается к его внешности. Национальная ассоциация по расстройствам пищевого поведения (NEDA) подчеркивает, что весовая стигма — один из ключевых факторов риска, который приравнивает худобу к здоровью и благополучию. В такой среде неудивительно, что многие начинают ненавидеть свое тело просто потому, что оно не вписывается в «эталон».

С точки зрения феминистской критики, стандарты женского тела — это не просто культурная норма, а форма контроля. Наоми Вульф писала, что «одержимость женской худобой — это не одержимость красотой, это одержимость контролем над женщинами». Современные исследования подтверждают, что чем более консервативным становится общество, тем больше ужесточаются ожидания к женскому телу. Так, в своем исследовании Ритса Джианнакас показала, что во времена экономических кризисов усиливаются сексистские послания и растет количество тревожных поисковых запросов, связанных с похудением. То есть культурная среда становится особенно токсичной в периоды нестабильности — и именно в такие моменты давление на тело возрастает сильнее всего.

Стандарты женской внешности не случайны — они исторически менялись под влиянием моды, политики и медиа. В 60-х и 90-х культовой становилась болезненная худоба: от Твигги до героинового шика Кейт Мосс. И хотя в последние годы казалось, что общество движется к большему принятию разных тел — боди-позитив и боди-нейтральность набирали силу, бренды все больше работали с моделями plus-size, — сейчас мы снова наблюдаем откат. Возвращаются тренды, отсылающие к тем же идеалам изнуряющей худобы, причем почти синхронно с глобальным экономическим и политическим кризисом и на фоне правого поворота в общественной повестке. Идеал худобы как и прежде становится инструментом давления и контроля.

Психологические особенности 

Почему одни люди, столкнувшись с давлением «стандартов красоты», развивают РПП, а другие — нет? Многое зависит от психологических особенностей. В группе риска чаще оказываются те, у кого низкая самооценка, повышенная тревожность, склонность к перфекционизму и самокритике. РПП часто связаны с трудностями в выражении эмоций и пережитыми травмами. 

Нередко РПП идут рука об руку с другими психическими состояниями — депрессией, тревожными расстройствами, ОКР. Тревожность, например, может проявляться в виде жестких ритуалов вокруг еды. Нередко за этим стоит установка: «моя ценность зависит от того, как я выгляжу». Такие убеждения формируются под влиянием и общества, и семьи. Родители, которые постоянно худеют, критикуют свое тело или вес ребенка, могут невольно передать установки, которые закладывают основу для недовольства собой. В результате расстройство вырастает из сочетания уязвимой психики, внутреннего напряжения и усвоенного с детства отношения к телу.

Дополнительными факторами риска могут стать серьезные жизненные перемены — например, переезд или развод. А также занятие спортом, где внешнему виду и весу придают особое значение — например, гимнастика, балет, плавание.

Биологические и генетические факторы

В расстройствах пищевого поведения важную роль играет наследственность. Если у человека есть близкий родственник с анорексией, его собственный риск повышается. По данным близнецовых исследований, генетический вклад в развитие анорексии может достигать 60%. Генетические факторы, дисбаланс кишечной микрофлоры, аутоиммунные заболевания могут вносить вклад в развитие анорексии, булимии, компульсивного переедания и других РПП. Исследования также показывают, что риск развития РПП повышается при диабете 1 типа.

Важны и особенности работы мозга. С помощью функциональной МРТ ученые обнаружили, что у людей с РПП изменена активность в зонах мозга, которые отвечают за восприятие тела, эмоции и контроль импульсов. Это островковая доля, передняя поясная кора, префронтальная кора и амигдала. Если нарушена работа островковой доли, человек может буквально «не так чувствовать» свое тело — например, переоценивать собственные габариты. Другое исследование показало, что у пациентов с анорексией снижен фоновый уровень активности в поясной коре. Эта зона отвечает за самоконтроль, регулирование эмоций и оценку вознаграждения. Когда ее работа нарушена, мозг может не воспринимать еду как что-то приятное и нужное — в результате человек не чувствует удовольствия от приема пищи и хуже осознает сигналы тела, например, голод.

Также при РПП наблюдаются изменения в работе нейромедиаторов серотонина и дофамина. Эти вещества регулируют настроение, аппетит и систему вознаграждения. Их дисбаланс может вести нарушениям в нормальном пищевом поведении: как к подавлению чувства голода, так и к навязчивому ощущению удовлетворения от его игнорирования — это особенно характерно для анорексии.

Важно понимать, что генетика и особенности мозга не «обрекают» человека на развитие РПП. Но они формируют уязвимость, на которую накладываются внешние факторы — социальное давление, травмы, особенности психики и воспитания. 

Можно ли вылечиться от РПП

У специалистов нет единого мнения на этот счет. Кто-то говорит о длительной или пожизненной ремиссии, кто-то — о полном излечении. Важно понимать, что критерии выздоровления при РПП сложны. Это не только возвращение веса в норму, но и нормализация пищевого поведения (без срывов, очищений или перееданий), адекватное восприятие тела и общее психологическое благополучие.

Путь к выздоровлению часто долгий и нелинейный. У многих даже спустя годы сохраняются отдельные симптомы — например, тревожные мысли о еде или весе, пусть они уже не ведут к деструктивным действиям. Для людей с многолетней историей РПП полностью отпустить контроль и перестать бояться еды — сложная задача. Поэтому многие специалисты предпочитают говорить не об излечении, а о стабильной ремиссии. Тем не менее, клинический опыт показывает, что при правильной терапии человек может избавиться от большинства симптомов и жить полноценной жизнью без рецидивов.

По данным одного из обзоров, через 5–6 лет после начала лечения в ремиссии находятся 50–60% пациентов с анорексией, булимией и другими расстройствами. Эти цифры усредненные и зависят от диагноза, возраста и тяжести состояния. Исследования дают надежду. Выздоровевшие пациенты по большинству показателей не отличаются от тех, кто никогда не сталкивался с РПП — за исключением немного повышенного уровня тревожности. При этом сохраняется уязвимость. Многие отмечают, что им нужно сознательно следить за своим состоянием, чтобы не допустить срыва. Риск рецидивов остается высоким: до 26% при анорексии и около 18% при булимии.

Один из ключевых факторов успешного восстановления — раннее вмешательство. К сожалению, только 17–31% людей с РПП обращаются за специализированной помощью. Остальные либо скрывают проблему, либо долго не получают точного диагноза и корректной терапии. Исследования показывают, что если помощь оказана в течение первых трех лет болезни, шансы на выздоровление заметно выше.

Стандартное лечение РПП включает психотерапию, помощь профессионального диетолога и врачебный контроль физических показателей. При необходимости могут назначать антидепрессанты — чаще всего для коррекции сопутствующих депрессии и тревоги. Специального лекарства от РПП не существует. В тяжелых случаях необходима госпитализация и восстановление питания под наблюдением врачей.

В долгосрочной перспективе именно психологическая реабилитация определяет успех. Цель лечения — не только восстановить тело, но и помочь человеку изменить отношение к еде, весу и себе. Эти внутренние изменения становятся «иммунитетом» от рецидивов.

Можно ли помочь человеку с РПП и как сделать так, чтобы таких диагнозов становилось меньше?

Помочь человеку с расстройством пищевого поведения можно, но важно понимать, что вы не должны и не можете «исправить» или вылечить его самостоятельно. Главная задача близкого — поддерживать, не осуждать и аккуратно «подталкивать» к профессиональной помощи. Не стоит давить или пытаться убедить человека, что с ним что-то не так. Как бы тревожно ни было, важно взять свою тревогу под контроль и создать спокойную обстановку. Можно спокойно сказать, что вы волнуетесь и готовы помочь — например, сходить вместе к психологу или врачу или просто выслушать, когда человек будет к этому готов. 

Очень важно не комментировать внешность, еду или вес, даже если кажется, что это комплимент. Фразы вроде «ты отлично выглядишь, похудела» или «тебе бы немного набрать» только усиливают тревогу и поддерживают патологический паттерн «я худой, — значит, я ценный». Не предлагайте решения вроде «попробуй просто есть понемногу» и не говорите «у тебя все в голове». 

Важно:

• Продолжайте приглашать человека проводить время вместе, даже если он отказывается. Сам факт приглашения помогает чувствовать себя значимым.
• Старайтесь поддерживать самооценку. Скажите, почему вы считаете вашего друга хорошим человеком и как сильно вы его любите. 
• Дарите свое внимание, просто слушайте и постарайтесь не давать советов и не критиковать. Наблюдать, как близкий причиняет себе вред, — очень больно, но ваша задача — дать понять, что вы рядом и не осудите. Особенно это важно в моменты, когда кажется, что близкий человек отталкивает вашу дружбу, помощь и участие.

Если вы — родитель, рекомендуется не контролировать каждый прием пищи, а создать спокойную и стабильную обстановку в доме. Следить, чтобы в семье не поощряли культуру диеты, не романтизировали определнный внешний вид и не хвалили за похудение. Старайтесь проводить время с вашим ребенком после приемов пищи — это может быть настольная игра или кино. При этом важно не откладывать обращение за медицинской и психотерапевтической помощью, особенно если симптомы нарастают. Чем раньше начать лечение, тем выше шансы на выздоровление.

Помимо личной поддержки, нужно задуматься, что мы транслируем друг другу на уровне общества. Важно перестать комментировать чужие тела, даже в шутку или с восхищением. Фразы в духе «ого, ты так похудела, молодец!» лишь укрепляют представление о том, что худоба — это всегда хорошо и правильно. Не стоит романтизировать страдания во имя похудения — вроде «сбросила 10 кг за месяц, какая сила воли!». Такие истории провоцируют тревогу, стремление к недостижимым идеалам и закрепляют деструктивные модели поведения, которые приводят к настоящим трагедиям. 

Принятие себя — это не всегда про безусловную любовь. Не обязательно любить каждую складку на своем теле, но важно перестать его ненавидеть и наказывать.