ГК TeleTrade прогнозирует девальвацию тенге до 420-450 за $1

В Алматы прошла конференция на тему «СНГ – 25 лет: общие финансово-экономические итоги и перспективы развития Казахстана и России». Во время мероприятия руководитель группы аналитиков ГК TeleTrade Central Asia Сергей Полыгалов озвучил свой прогноз по курсу тенге к доллару. Также аналитики TeleTrade обсудили работу Нацбанка РК, в частности программу помощи БВУ, а также банковский сектор РК в целом.

"После завершения ЭКСПО в Астане, предполагаю, национальная валюта Казахстана девальвирует. К концу года курс может быть равен 420-450 тенге за $1. Стабильность тенге, которую мы наблюдаем сейчас, обусловлена политико-экономическим фактором. В Астане проходит ЭКСПО и будоражить иностранных инвесторов смысла нет", — высказал мнение спикер

Также аналитики считают, что в концентрации банковского капитала в Казахстане необходимо определить позитивные и негативные составляющие. "Процесс этот не просто набирает силу, но становится мейнстримом развития банковского сектора республики".

"В последние месяцы 8 банков из 33 заявили о готовности к объединению. На рынке в той или иной степени происходят процессы слияния таких банков как АО "Bank RBK" и АО "Qazaq Banki", Цеснабанк и БЦК, Capital Bank и Tengri Bank. Но главным событием, безусловно, является покупка Народным банком системообразующего Казкоммерцбанка.

Комплексные меры Нацбанка по преодолению кризиса в банковской сфере включают и поддержку укрупнения кредитных учреждений. Путём объединения это сделать намного быстрее и легче, чем за счёт постепенного наращивания активов. В большом банке выше возможности для крупных операций, распределения активов и привлечения пассивов, меньше относительные издержки, более высокая устойчивость.

Они происходят в соответствии с общим мировым трендом укрупнения, глобализации финансовых рынков, интеграции их участников. Для регулятора важно, что концентрация повышает в целом устойчивость системы. За счёт внутренних ресурсов банков уменьшается и необходимость их внешней докапитализации при потребности в санации.

Последнее обстоятельство исключительно важно в случае Казкоммерцбанка. Ведь его острые проблемы с ликвидностью и платёжеспособностью угрожают работе финансовой отрасли и в целом экономики. Народный банк осуществит докапитализацию Казкоммерцбанка на сумму 185 млрд тенге, в соответствии с регуляторными требованиями Нацбанка. Таким образом, сделку нужно рассматривать во многом как вынужденную.

В результате появляется исключительно крупная для РК банковская структура. В мае 2017 г. активы Казкоммерцбанка составляли 18,3% БВУ, у Народного банка – 18,5%. При объединении возникает организация, имеющая почти 37% активов всей системы.

Если сравнивать с ближайшим соседом – Россией, то столь высокой концентрации нет. В России крупнейший банк — Сбербанк – имеет на май 2017 г. 28% активов. Хотя в совокупности 5 крупнейших госбанков контролируют более половины активов.

Для Казахстана же данное положение может иметь и плюсы, и минусы. Позитив, помимо внутренней устойчивости, например, в возможности более сильных позиций на международной арене. Это особенно важно в связи с потенциальным усилением внешней конкуренции при вступлении страны в ВТО.

Но есть и вероятный негатив. Он связан с возможными последствиями монополизма, доминирования на рынке. В России основные банки, во-первых, конкурируют между собой. А во-вторых, они государственные, что даёт более высокие возможности антимонопольного регулирования. Таким образом, можно сказать, что в России в банковском секторе есть «регулируемая олигополия». Но в Казахстане такая мощная частная структура способна задавать «правила игры» во многом в своих интересах – по условиям, ставкам, продуктам и пр. Будут ли такие опасения реализованы и какую позицию займёт Нацбанк, сможет показать только дальнейшая реальная практика", — высказались аналитики.

Помимо прочего эксперты сравнили меры Нацбанка Казахстана и Банка России по контролю над инфляцией.

"​Резко упавшие в 2014-2015 гг цены на нефть, руду, практически на всё сырьё, привели к естественным экономическим трудностям на всём постсоветском пространстве. А санкции против России в связи с известными событиями вызвали нехватку финансов и длинных денег, недоинвестирование, ухудшили бизнес-климат не только на рублёвом пространстве, но и в Казахстане. И если в конце 2014-го ваши жители ещё скупали в приграничных областях ставшие неожиданно дешёвыми для них товары, то затем обрушившийся рубль потянул за собой и всю цепочку валют сопряженных государств, в том числе и казахскую валюту.

Нацбанк в этот момент по​шёл по пути контролируемых девальваций тенге, не желая отпускать деньги ​в свободное плавание. В результате в Казахстане инфляция совершила мощный скачок и ​в целом по 2016 году оказалась 14,6%, тогда как​ в предыдущие несколько лет держалась​ на вполне контролируемых ​уровнях от 5,1% до 6.6%. Выше чем в 2016 году инфляция была только один 2008 год, а ​перед этим в середине ​90-х​. Но переход затем Нацбанка к плавающему курсу, а одновременно весьма устойчивый процесс укрепления российского рубля благодаря умной политике Банка России, и параллельно соглашение ОПЕК по нефти, а затем некоторое отступление американского доллара, несмотря даже на рост процентных ставок в США — всё это вместе помогло преодолеть накопившийся и выплеснувшийся негатив.

Банк России в конце 2014 года удержал ситуацию и не дал рублю неконтролируемо падать — благодаря не только организованной продаже валюты экспортёрами, но и за счёт выдачи прямых кредитных линий Repo для банков напрямую в валюте — в долларах и евро практически под нулевой процент. Валютных резервов для этого вполне хватало — а отказ от управляемого валютного коридора позволял их сэкономить — пустить часть валюты напрямую в финансовую систему, а не на биржу, не на рынок. Банкам не приходилось больше покупать валюту за рубли, да у банков и не было так много свободной рублёвой денежной массы, ведь рублёвые кредиты Банк России больше в таких масштабах уже не выдавал. Одновременно, и Нацбанк Казахстана, и Банк России, и в этом очевидное сходство их политики, долго держали процентные ставки высокими, сначала на почти "космическом" уровне в 17% годовы, что почти заблокировало кредитование для бизнеса, но зато побуждало финансистов уходить от иностранной валюты в национальную. А со временем и сделало наши национальные валюты — рубль и тенге — всё более популярными среди иностранных фондов и международных банковских структур, на наши валюты возник устойчивый спрос, пошёл приток длинных инвестиций пусть и спекулятивного, но долгосрочно-спекулятивного характера — деньги пошли в государственные долговые бумаги и в облигации крупных компаний. Это не только помогло укрепиться рублю и тенге, но и частично заместило в странах ЕАЭС нехватку "санкционных" денег. П​о мере замедления инфляции Нацбанк Казахстана ​снижал ставку в течение 2016 года несколько раз, доведя её к началу 2017 года до всё ещё высоких, но уже 12% — а сейчас при годовой инфляции в 7.5% (данные на ​июнь 2017 года) базовая ставка составляет 10.5%. Это на 1.5% выше, чем ставки Банка России, но Нацбанк и вступил на путь плавающего курса и снижения ставок несколько позже. Политика двух банков на данный момент схожа, и эта ставка диктуется разумными адекватными ​целями по инфляции — ​как минимум, ​ желанием сохранить уровень инфляции ​в районе нынешних​значений​, а ещё лучше — ​в нижней части целевого коридора Нацбанка 6%-8%. И это снижение инфляции нужно признать огромным достижением, если вспомнить, что буквально год назад прошлым летом показатели инфляции, согласно той же официальной статистике, держались на уровне 16,6-17,3%".

Также была затронута тема старта программы Нацбанка по докапитализации и по оздоровлению банковского сектора, объявленная 11 июля заместителем председателя Нацбанка Олегом Смоляковым — на сумму 500 млрд тенге в течение 15 лет.

"ФРС США, например, накачивал финансовую систему 8 лет необеспеченными фактически деньгами на сумму более 5 трлн долларов, и до сих пор сталкивается с негативными последствиями и трудностями. Мы по этому пути не можем пойти в принципе, потому что не обладаем ресурсом в виде резервной международной валюты. А с момента инфляционных пиков прошло ещё недостаточно времени, чтобы рассчитывать на масштабный приток инвесторов в казахстанские бумаги из дальнего зарубежья, с учётом и момента, когда снова снизились цены на сырьё. У​креплять же банковскую систему необходимо, и для её собственной устойчивости, и чтобы банки смелее выдавали кредиты в реальную экономику.

Проблема банковского сектора в том, что на балансах банков накоплено, судя по открыто публикуемой статистике (в тенге) почти на 8,3 млрд долларового эквивалента просроченной задолженности, из них почти половина займов, на сумму 3,75 млрд в долларовом эквиваленте – это займы с просрочкой более 90 дней. Причины невозвратов – трудности сбыта продукции, проблемы с качественными залогами под кредит и с возможностью быстрой продажи кредитором какой-то части своих активов или реализации залога банком по нормальным рыночным ценам.

«Лишних» денег нет у плательщиков, производственников, финансистов ещё и из-за сравнительно недавних падений обменного курса тенге. Поэтому у банков и не хватает денег на полноценное кредитование реального сектора. Поэтому запуск п​рограммы повышения финансовой устойчивости банковского сектора общей стоимостью чуть больше 1,5 млрд USD по нынешнему курсу – это не так и много.

Теоретически, если бы выделение этих денег было «размазано» во времени на все 15 лет, то получалось бы всего по 100 млн USD в год. Разумеется, программа предполагает выделение большей части из этих 500 млрд тенге банкам в первый год-два действия программы, а не за 15 лет, при этом через 5 лет к 2022 году банки-участники должны будут полностью сформировать капитал для покрытия своих убытков, а в 15-летний срок должны будут все дополнительно им выделенные средства в рамках п​рограммы вернуть. Учитывая патовую по сути сейчас ситуацию для банков с просроченными кредитами, сильно тормозящую живые процессы в экономике и накапливающую и дальше риски, такая программа поддержки необходима – но есть ощущение, что сумма поддержки нужна более весомая, и что возможности для этого в действительности у Нацбанка есть.

Если бы сумму можно было увеличить в 2,5-3 раза, то меры быстро дали бы эффект, насытив банки свободными длинными деньгами. Сейчас же эти 500 млрд тенге составляют только 18.5% от всего просроченного кредитного портфеля банков. А вся докапитализация в сумме, с учётом взносов и самих владельцев банков, которые должны будут пополнить капитал в пропорции 1:2 по отношению к взносу Нацбанка, будет на уровне около 25% от просроченного портфеля. Хорошо и своевременно, но кажется, маловато, и ситуация с кредитованием будет разруливаться намного медленнее, чем того хотелось бы. Но возможно, у Нацбанка как раз и есть планы постепенно расширять денежное наполне​ние программы, не объявляя об этом сразу «на берегу», а банк намерен посмотреть на то, как именно банки будут использовать п​рограмму на практике.

Очень правильно, что ​помогать будут только тем банкам, владельцы которых сами располагают средствами, которые и сами доложат в капитал, доказывая не только тем самым свою платежеспособность, но и готовность развивать бизнес – а уже Нацбанк через свою дочернюю структуру выдаст денег банку вдвое больше, чем доложили его владельцы. Опасности для золотовалютных резервов страны сумма в 500 млрд тенге, то есть в эквиваленте это 1,5 млрд USD, для страны не представляет и непосильной нагрузкой не выглядит – впрочем, как и возможные теоретически и обсуждаемые возможно в будущем суммы, в 2 или 3 раза превышающие нынешний масштаб программы.

Суммарно ЗВР, по состоянию дел на июнь 2017 года, превышают 92 млрд USD: валовые международные резервы Нацбанка сейчас 30,3 млрд USD, включая активы в СКВ и в золоте, плюс в Национальном фонде республики Казахстан имеется 62,1 млрд USD, год назад там было 65,7 млрд USD, то есть израсходовано за год порядка 3 млрд USD. Сопоставимую сумму, и даже немного больше, Нацбанк вполне может себе позволить выделить непосредственно на устойчивость банков, поскольку устойчивость, активность и эффективность банков крайне важны для подъёма экономики. Надо, чтобы итоговый вклад этих мер в ВВП был заметен, а учитывая размер годового ВВП Казахстана на уровне 48-49 трлн тенге, или около 150 млрд USD, то и влить в банковскую систему (тем более с возвратом) имело бы смысл более чем запланированные 1,5 млрд USD, что примерно равно 1% от годового ВВП Казахстана.

При ожидающемся росте в 2.4% по году и планах роста экономики за 5 лет до 65 трлн тенге, в банковскую систему может быть вложена сопоставимая или даже чуть большая сумма, чтобы простимулировать более быстрый рост или во всяком случае обеспечить уверенно прогнозные значения роста ВВП в течение 2018-2019 гг. Денежная масса M3 составляет порядка 20 трлн тенге, на фоне чего выделяемые 500 млрд тенге не подстегнут существенно инфляцию, и не должны вызывать девальвацию нацвалюты – разве что возможен незначительный эффект «девальвации плацебо», когда ценники будут реагировать на анонс и запуск программы больше психогически и относительно недолго, не дожидаясь момента когда деньги попадут и заработают как-то в реальном секторе.

В конце концов, кредиты банков во все отрасли экономики в 2016 году составляли около 40 млрд USD, а тут намного и намного меньше денег банкам выдаётся в качестве пособия на «поддержку штанов». Нацбанк рассчитывает, что меры Программы снизят давление на капитал, позволят списать неработающие кредиты, и банки смогут расширить кредитование приоритетных отраслей экономики не менее чем на 300 млрд. тенге ежегодно, а также будут иметь средства на развитие цифрового банкинга. Насколько принятые меры поддержат Казкоммерцбанк как системообразующий банк?

2.6 трлн тенге составляют в банке депозиты физлиц и юрлиц, На 3.1 трлн тенге роздано кредитов. То есть, переводя в доллары, примерно на 8 млрд USD депозитов и почти на 10 млрд USD роздано кредитов. В этих условиях даже часть из выделяемых по Программе 1,5 млрд USD будет играть заметную роль на фоне сравнения с притоком денег в виде депозитов, и особенно на фоне разницы между кредитами и депозитами более чем в 2 млрд USD.

Однако если брать по банковской системе в целом, то выделяемая сумма может сама по себе и не оказать нужного влияния. Остаётся надеяться, что господдержка окажет кумулятивный эффект, и в задействованные по программе банки потянется посильнее ручеек или даже целый поток частных денег – за счёт роста психологической, а отчасти и финансовой уверенности в завтрашнем дне этих банков. Хотя с чисто математической точки зрения, самой по себе суммы выделяемых средств, конечно, будет недостаточно, чтобы быстро и эффективно изменить ситуацию с просроченными кредитами", — заключили аналитики.