Как пандемия COVID-19 изменила СМИ и что будет дальше
По разным данным, от 70 до 95% всех материалов, которые производят СМИ по всему миру с января 2020 года, так или иначе посвящены коронавирусу. Посещаемость онлайн-медиа (вне зависимости от специфики) растет бешеными темпами. Это изменило отрасль. Так, в эпоху коронавирусной постправды неотъемлемой частью медиапотребления стало опровержение фейков.
Мир захлестнула инфодемия: люди в режиме реального времени следят за ростом количества заболевших, выздоровевших, умерших. Ищут информацию о том, как выявить симптомы, как лечиться, когда будет создана вакцина, кто и когда закрыл и откроет границы.
За первые три недели апреля 2020 года 52% новостных материалов, 19% спортивных текстов, 22% материалов про искусство и развлечения и 22% статей про бизнес были выпущены с заголовками, содержащими ключевые слова «коронавирус», «COVID-19», «пандемия», «эпидемия» и так далее. Согласно данным сервиса контекстного таргетинга Peer39, за апрель слово «коронавирус» вовлекло 17% потребителей контента (из всех вовлечений, которые сервис отслеживает).
Обратив внимание на график пользовательского интереса в Google Trends по Казахстану, можно увидеть историческое изменение: в середине апреля запрос «коронавирус» составил серьезную конкуренцию «порно».
Информации так много, что опасность ошибиться или дезинформировать читателя высока даже тогда, когда редакция не придерживается тезиса «все средства хороши».
Как пандемия изменила работу медиа и кому теперь можно доверять
Работа СМИ изменилась кардинально и навсегда. Пандемия обнажила острую необходимость в фактчекинге, более детальной проработке тем и информационных поводов, при этом изменив условия работы и не отменив необходимость в оперативности.
Михаил Дорофеев, фото предоставлено спикером
«Прежде всего, чисто физически – многим пришлось перейти на дистанционную работу, – говорит Михаил Дорофеев, главный редактор информационно-аналитического портала Informburo.kz. – Это несколько иная организация труда. К примеру, проводить планерки как раньше (а во многих традиционных СМИ такая форма планирования существует) не получается. Теряется общий редакционный дух, сплоченность».
Но это не самое главное. Основной вопрос, по словам Михаила Дорофеева – кардинальные изменения содержательной части работы медиа.
«Повестка дня продиктовала нарушение собственных же стандартов. Те, кто избегал вала новостей по одной и той же теме, теперь бомбардируют читателя сводками о числе заболевших, выздоровевших, умерших, а также тем, что происходит с Борисом Джонсоном и Томом Хэнксом, например. Причин несколько: эта тема интересует потребителей информации, почти ничего больше в мире не происходит, и, наконец, фундаментальное «правила работы в мирное время можно не соблюдать, когда началась война». Резко снизилось число попыток проникнуть вглубь, пойти дальше констатации фактов, поработать с источниками и данными», – говорит Дорофеев.
Главный редактор российского «Лайфхакера» Полина Накрайникова также обращает внимание на трудности, с которыми пришлось столкнуться авторам и редакторам.
Полина Накрайникова, фото со страницы Facebook
«Эпидемия обернулась массой новых вопросов, которые требуют немедленного ответа. Авторы экстренно начали погружаться в самые разные темы, а все, кто работал с медицинской тематикой, трудятся особенно тщательно. Количество фейков резко возросло: от страха люди стали активнее распространять любую информацию, в том числе недостоверную, и фактчекеру нужно быть еще внимательнее, чем раньше. Изменилось очень многое и в планировании: материалы, которые мы традиционно планировали на весну, стали неактуальными, но резко потребовались новые — как дезинфицировать одежду и покупки, не сойти с ума в самоизоляции, перестроить работу и быт», — говорит Накрайникова.
Для того чтобы проверить информацию, разобраться и дать читателю необычный ракурс, нужно время, а его в текущей ситуации резко не хватает. Поэтому в процесс верификации данных теперь включен и сам читатель. В эпоху тотального переизбытка информации и отсутствия границ каждый человек (цифровой мир в одном клике от каждого подключенного к интернету жителя планеты) — медиа.
Неважно, сколько людей следят за нашими обновлениями на страницах в социальных сетях, десять или десять тысяч — важно проявлять ответственность и стараться не сеять панику. Эксперты утверждают, что нельзя принимать решение о распространении какой бы то ни было информации «на горячую голову».
«Доверяйте тем СМИ, которые ссылаются на достоверные источники: научные исследования или мнения медиков, работавших с вирусами до эпидемии и понимающих, о чем говорят. Если в статье нет указаний на источники или эти источники не вызывают у вас доверия — перепроверьте информацию», — говорит Полина Накрайникова.
Доверять можно тем СМИ, которые доказали свою ответственность, уверен Михаил Дорофеев, тем, что беспокоились о своей репутации задолго до коронавируса. Проверять информацию читатель, безусловно, должен, но если бы он мог справиться на 100%, то, по мнению Дорофеева, журналисты были бы просто-напросто не нужны.
«Относитесь с недоверием к любой информации. Прочитал что-то сенсационное, из ряда вон отличающееся от обычного, – сразу же сам себе говоришь: «Да ладно!». И ждешь. Через какое-то время (СМИ, которым можно доверять. – прим. авт.) либо опровергнут, либо подтвердят», – уверен Михаил Дорофеев.
Павел Банников, редактор Factcheck.kz и основатель Factcheck Academy, утверждает, что один из главных критериев, по которым можно определить СМИ, достойное доверия, – открытость информации. По его мнению, доверять анонимным СМИ нельзя ни в коем случае.
Павел Банников, фото предоставлено спикером
«Достаточно много сайтов, на которых не указана редакция, а если указана, то могут быть украденные фотографии и вымышленные имена. Это нужно проверять», – говорит Павел Банников.
Доверять можно крупным СМИ с историей. У них есть редакционная политика, штат, опыт и доступ к определенной информации. Также стоит доверять официальной информации от министерства здравоохранения. Других, более достоверных источников информации «из первых рук», попросту нет. Безусловно, там тоже могут быть ошибки в методологии и просчеты, но на информацию из других источников полагаться стоит еще меньше.
Михаил Дорофеев советует одинаково настороженно относиться к любой информации из любого источника, потому как, говоря про работу минздрава и других государственных органов, важно помнить, что в условиях ЧП власть ставит знак равенства между «достоверно» и «официально», хотя сама постоянно попадает впросак из-за неумения работать оперативно и открыто.
Так, брифинги перешли в онлайн-формат, и вопросы теперь задают выборочно. На запросы СМИ отвечают по желанию, ибо борьба с эпидемией важнее. Острые темы – например, обеспечение медработников защитой или справедливость выплат им пособия за риск – замалчиваются, а журналистам, которые их пытаются поднимать, грозят привлечь за клевету. Это важно упомянуть, так как читатель должен понимать процессы, из которых состоит современная журналистская работа.
«Базовая вещь (для самостоятельной проверки информации. – прим. авт.), самая базовая – просто погуглить. Не пересылать сразу, а подумать. Если сообщение или новость, которую получил человек, вызывает какие-то яркие эмоции, то, может быть, это дезинформация. Нужно погуглить, добавив в поисковой запрос слово «фейк», например. Скорее всего, эту информацию проверяли и человек найдет результаты этой проверки», – говорит Павел Банников.
От того, как и какая информация распространяется в медийном пространстве, зависит много. Фейки провоцируют панику. Задача СМИ – стараться разобраться. Когда СМИ стараются – читатель, зритель или слушатель это видит. Вторая задача – быть ответственными. Автор должен брать на себя ответственность за каждое слово. Но точно такая же ответственность лежит и на потребителе информации. В кризис от этого могут зависеть жизни и здоровье людей.
Что такое инфодемия и почему она опаснее вируса
Человеческая жизнь ускорилась (500 лет назад люди сошли бы с ума от привычного нам темпа). Мир стал теснее. Это касается всего. Сифилис был региональным заболеванием Вест-Индии, пока Колумб в 1492 году не открыл Америку и сифилис не попал в Европу. Благодаря торговле болезнь распространилась в Евразии и Африке. В 1543 году португальские суда привезли сифилис на японский остров Танэгасима. То есть на то, чтобы болезнь, распространившаяся в Европе, попала в Японию, понадобилось полвека. Перелет из Лондона в Токио в 2020 году займет 11 часов. Из Алматы в Лондон в среднем можно долететь за 9,5 часа.
Информация распространяется еще быстрее.
Эндемия – распространение определенной болезни в определенном регионе в течение года. Заболевание распространяется, достигает пика и начинает стихать. Пандемия – это эпидемия в мировом масштабе. Карантинные меры и режимы ЧП ограничивают передвижение людей, не позволяют им покидать города и страны, что сдерживает пандемию, а у цифрового мира границ нет. Бороться с инфодемией куда сложнее.
«Информационная эпидемия – ситуация, когда все информационное пространство (и пространство дезинформации тоже) поглощается ровно одним событием. Когда все подчинено одной теме. Это я и предлагаю взять в качестве определения инфодемии», – говорит Павел Банников.
Исследователи из Университета Восточной Англии (UEA) заявили, что дезинформация во время эпидемий инфекционных заболеваний может сделать эти вспышки серьезнее, спровоцировав так называемое опасное поведение, запутав человека в том, как нужно вести себя во время эпидемии и карантина. (В случае с корью, например, опасное поведение — это «антипрививочная» пропаганда).
Ученые уверены, что усилия, направленные на борьбу с фейками и дезинформацией в традиционных и электронных СМИ, а также социальных медиа, могут спасти жизни. В UEA провели два масштабных исследования, результаты которых могут быть полезны для борьбы со вспышкой COVID-19, хотя и были сосредоточены на других болезнях.
«Можно сказать, что инфодемия — совокупность страхов и мифов о коронавирусе. – говорит Полина Накрайникова. – Когда человек сталкивается с чем-то страшным, он пытается узнать о нем как можно больше и скорее поделиться «спасительным знанием» с остальными. Подтвержденной информации о коронавирусе не так много – и поэтому люди пытаются найти ответы, опираясь на домыслы, рассказы знакомых и субъективный опыт. В условиях пандемии любая дезинформация не просто глупа, но и опасна, поэтому лучше не поддаваться эмоциям и распространять только то, в чем уверены сами».
«Теории заговора» вокруг вируса (это и «случайная утечка» вируса из китайской лаборатории, и «происки США», и заявления о том, что новой болезни попросту не существует, которые нередко продуцируют религиозные сообщества), распространение сведений о ложных методах лечения и профилактики (по меньшей мере 16 человек в начале апреля скончались в Перу после того, как отравились алкоголем сомнительного происхождения в попытках «обеззаразить» себя и уберечься от коронавируса), дезинформация о «реальном распространении болезни», масштабы которого власти, конечно, скрывают, и, наконец, придание экстремально эмоциональной окраски каждому материалу, содержащему информацию о COVID-19, – это инфодемия.
Полина Накрайникова уверена, что читатель, как и в любое другое время, ищет ответы на больные вопросы, главный из которых: как жить в новой реальности? Конкретика у каждого издания своя: это могут быть новости, развлекательный контент или подробные инструкции. Единственное, что объединяет (ну, или должно объединять) всех – как производителей, так и потребителей информации – это одинаковый скептицизм относительно каждого источника и каждого информационного повода и стремление разобраться в предмете прежде, чем продуцировать новую единицу смысла.
Что будет со СМИ после пандемии
Почти все медиа показали рост во время карантина. Это объяснимо и логично. Так, аудитория «Курсива» в марте увеличилась на 130%, а Factcheck.kz, по словам Павла Банникова, за три месяца вырос в 20 раз. Но сохранить эти грандиозные результаты невозможно.
«Уйдёт инфоповод – уйдёт и аудитория, – говорит Михаил Дорофеев. – Не вся конечно, но наибольшая часть. Кого-то, конечно, можно удержать. Только заниматься этим надо было раньше, до кризиса: например, в случае с интернет-медиа писать хорошие материалы, которые будут актуальны больше одного часа, делать внутреннюю перелинковку на сайте. Те, кто делал это, конвертируют 10-15% новых пользователей в постоянных. А если на сайте ничего нет, кроме желтизны и попыток поиграть в инфобизнес, читатель не останется: если ему это было неинтересно раньше, не будет интересно и потом».
Александр Амзин написал, что ситуацию с падением и восстановлением медиарынка можно изобразить в виде буквы «Е»: кто-то вообще не упадет, а даже заработает, кто-то упадет наполовину и на этом уровне останется, а кто-то рухнет и вообще перестанет существовать.
«Экономика быстро не восстановится. Это коснется и СМИ. Мы видим падение рекламы, даже при росте аудитории. Главная задача – сохранить читателя. Потеряешь читателя – потеряешь все. Не останется никаких шансов на то, чтобы выжить. Для этого нужно писать не только о коронавирусе – это тоже часть борьбы с инфодемией, – а если контент касается пандемии, карантина и других связанных феноменов действительности, то давать наиболее полную, проверенную информацию, формируя ядро лояльных читателей», – говорит Павел Банников.
Задача журналиста (впрочем, не только журналиста, а каждого человека, задействованного в распространении информации) – проверять факты и стараться объяснить их значение. Нужно не только рассказать, что происходит, но и разобраться, почему это важно. Так было всегда. Пандемия только в очередной раз заострила на этом внимание.
