«Банк – не ломбард, и не должен оценивать заемщика с точки зрения наличия ликвидного залога»

Вхождение в Казахстан является для Сбербанка России одним из начальных шагов к мировой экспансии. Финансовый институт намерен войти в пятерку крупнейших банков республики. По мнению председателя правления ДБ АО «Сбербанк России» Олега Смирнова, кризис не может дать преимуществ отдельному банку. Успех любой компании на 98% зависит от внутренних факторов.

– За два с половиной года работы на казахстанском рынке Сбербанку удалось реализовать поставленные на начальном этапе задачи?
– Когда 1 января 2007 года дочерний банк Сбербанка России начал свою работу на территории Казахстана, купив Тексако банк, была выработана краткосрочная стратегия работы, которая заканчивается в декабре этого года. Сейчас можно говорить, что поставленные на два года задачи, а это – первое: стать универсальным коммерческим банком, и второе: занять один процент на рынке, успешно выполнены. Стоит отметить, что до покупки Сбербанком доля Тексака на рынке была 0,2%.

– Банку удалось развить Корпоративный блок, ведь ваш предшественник был ориентирован на розницу?
– Сейчас корпоративный блок банка представлен восьмью тысячами клиентов, на начальном этапе их было в два раза меньше. Вместе с тем, активно развивается и розница. На данный момент банк имеет сто подразделений, которые предлагают полную линейку розничных продуктов.

– Вы говорите о завоеванной доле на рынке, но ведь здесь нужно учитывать, что совокупные активы банковского сектора из-за кризиса за последнее время понизились?
– Безусловно, это нужно учитывать. Но есть динамика роста активов Сбербанка, которая четко отражает стратегию по их постепенному увеличению и намерение войти в пятерку крупнейших банков республики. С самого начала работы главной целью банка было не выполнение каких-то краткосрочных задач по поддержке российского бизнеса в Казахстане или, наоборот, финансовому обеспечению казахстанских партнеров в России. Сбербанк России зашел на казахстанский рынок в качестве полноценного коммерческого банка с амбициозными намерениями. И мы уверены, что имеющиеся компетенция и ресурсы позволят банку занять место одного из лидирующих банков в республике.

– Насколько сейчас казахстанская «дочка» зависима от материнской структуры?
– В финансовом плане казахстанское подразделение является абсолютно самодостаточным. При этом понятно, что ресурсы материнского банка позволяют финансировать практически любые проекты на территории Казахстана. Вместе с тем, если посмотреть динамику нашей пассивной составляющей, то на протяжении 2008 года, помимо традиционных источников привлечения средств – это вклады населения и депозиты юридических лиц, фондирование собственного капитала производилось за счет ресурсов, привлеченных внутри республики. Конечно, средства привлекаются и от материнского банка, но их размер довольно незначителен – менее 5% от собственного капитала.

– С чем связан показанный на 1 июня убыток в размере 237 млн тенге?
– Ухудшение общей экономической ситуации не могло не отразиться на качестве кредитных портфелей банков. И мы не исключение. Небольшое ухудшение кредитного портфеля привело к формированию дополнительных провизий и это отразилось на прибыли банка. Между тем, при оценке эффективности деятельности банка нужно учитывать такой важный показатель, как операционная прибыль, которая у Сбербанка в первом полугодии, по сравнению с соответствующим периодом прошлого года, увеличился на 37%. Это говорит о том, что операционная деятельность – то есть основная деятельность банка – растет по экспоненте. При этом валовой доход вырос на 73%. Учитывая то, что операционная прибыль рассчитывается до формирования провизий и уплаты налогов, и был показан незначительный убыток.

– По результатам года банк покажет положительные результаты?
– Уже первое полугодие банк закончил с прибылью. Надеемся, что и по результатам года банк покажет положительные результаты. Вместе с тем, оценки по качеству кредитного портфеля остаются достаточно сдержанными. Если посмотреть тренд по количеству безнадежных кредитов и, соответственно, по созданию провизий, то он, к сожалению, растущий. Эта ситуация вряд ли изменится до конца года на фоне того, что кредиторско-дебиторская задолженность в экономике продолжает расти, и снижается платежеспособный спрос на деньги.

– В данной ситуации вы идете навстречу своим клиентам, которые имеют проблемы с погашением кредитов?
– Хочется отметить, что мы не торгуем залоговым имуществом, понимая, что это только увеличивает наши расходы. А пытаемся совместно с клиентом решать возникающие проблемы, ищем возможности реструктуризации задолженности, которые бы позволили клиенту расплатиться с кредитом, а банку, соответственно, минимизировать риски по созданию провизий. Поэтому, осознавая всю неоднозначность ситуации, мы идем навстречу клиентам.

– Вместе с тем, многие банки, чтобы решить проблемы с ликвидностью, повышают ставки вознаграждения по депозитам. АФН уже обратилось с письмом к банкам, призывая их вести более взвешенную политику по привлечению вкладов. Насколько опасно для банков повышение ставок и как правильно оценивать риски?
– Ну здесь вновь встает вопрос эффективности существующего риск-менеджмента и способности банков оценивать платежеспособность клиентов. На самом деле везде должен присутствовать здравый экономический расчет. Сейчас круг инструментов, куда могут быть вложены привлеченные средства, ограничен – это кредитование и ценные бумаги. Внешние рынки практически закрыты. Поэтому, учитывая нынешние реалии, нужно следовать главным банковским правилам, то есть привлекать столько, сколько можешь разместить, а сроки и процентные ставки привлечения должны соответствовать данным показателям при размещении. То есть если средства привлечены под 10%, а размещены под 5%, то это уже заведомый убыток. И здесь нужно учитывать возможности каждого банка в отдельности, поэтому говорить о каком-то конкретном показателе ставки вознаграждения нельзя.
Что касается Сбербанка, то мы оцениваем стоимость привлекаемых ресурсов в целом. Есть более дешевые ресурсы, поступающие от юридических лиц. И мы как раз стремимся снижать стоимость привлекаемых средств, работая с компаниями. Здесь имеются ввиду и такие инструменты, как текущие остатки на счетах клиентов. Как я уже говорил, клиентская база по юридическим лицам у нас значительно расширилась.
Нужно отметить, что проведенное Сбербанком повышение ставок по депозитам физических лиц в прошлом году связано с тем, что стоимость заимствований выросла вообще во всем мире. И Сбербанк также был вынужден соответствовать данной рыночной конъюнктуре. Вместе с тем, в первом полугодии мы снижали ставки по вкладам в иностранной валюте, понимая, что держать высокую стоимость средств в валюте, когда их переизбыток, – неэффективно.
С 1 августа мы выводим обновленную линейку вкладов. И ставки по рублевым депозитам, а мы одни из немногих, кто предлагает казахстанцам депозиты в рублях, незначительно повысятся. Данный шаг отражает рыночный спрос.

– С точки зрения простого обывателя, как правильно оценить, в какой банк лучше всего нести деньги?
– Нужно отметить, что помимо рекламы нужно обращать внимание на другие доступные источники информации. Прежде всего – это сайты АФН и Нацбанка, на которых ежемесячно публикуются все результаты финансовой деятельности БВУ, а также другие доступные информационные ресурсы. Понимаю, что рядовому вкладчику трудно проводить анализ, опираясь на данные регулятора. Но все-таки сделать простые сопоставления и отследить динамику роста банка можно.

– Насколько отличаются принципы работы банков в Казахстане и России, российские банки в нынешних условиях также придерживаются агрессивной тактики привлечения вкладчиков?
– На самом деле проблемы и способы их решения у казахстанских и российских банков одинаковые. Конечно, с учетом региональных особенностей. А что касается агрессивности политики, то в этом плане, можно сказать, что российские банкиры превзошли казахстанских коллег. Об этом даже можно судить по рекламе. Так российские банки предлагают ставки по вкладам уже и выше 20% годовых. При этом рынки ставок в обоих государствах схожи. И инструментов пополнения средств у тех и у других банков не так много, в основном это ресурсы населения и компаний.
Здесь также следует отметить, что меры по поддержанию ликвидности БВУ, применяемые Нацбанком и АФН, были достаточно эффективными, и российская сторона применяла казахстанский опыт на своей практике.

– Но поддержка ликвидности заключается не только во вливании средств, это также и поиск ликвидности за счет сокращения внутренних издержек. В Сбербанке произошло сокращение расходной части?
– Изначально в стратегии развития Сбербанка России на пять лет было заложено повышение эффективности за счет сокращения расходов. Что касается казахстанского подразделения, то в плане персонала у нас сокращений не было, наоборот, мы выросли более чем на 180 человек. То есть мы заканчиваем выстраивание клиентоориентированной модели банка. Вместе с тем, сокращение текущих расходов происходит – например, это касается каких-то дополнительных услуг в сфере IT-технологий и т.д. Также произошли сокращения по развитию филиальной сети. Однако несмотря на это в нынешнем году планируется открытие 11 новых точек. Естественно, был сокращен рекламный бюджет.
Здесь нужно понимать, что оптимизация расходов заключается не просто в их сокращении, а в умении эффективно ими управлять.

– Кризис все-таки скорректировал планы по выходу банка в регионы?
– Не так сильно. Единственное, мы намеревались открыть филиалы на юге республики – в Шымкенте и Кызылорде. Теперь планы скорректированы и в этом году будет открыт один филиал в Петропавловске и завершится выстраивание сети на трансграничной территории с Россией. Также будут открыты дополнительные офисы в трех крупнейших городах республики – Астане, Алматы и Караганде. Что касается планов на следующий год, то сейчас о них еще рано говорить, так как ситуация на рынке может измениться довольно стремительно. За два с половиной года работы мы выросли на четыре филиала и охватили 12 крупных городов.
При этом идет постоянная работа над повышением эффективности филиальной сети. Сейчас стоит задача избавиться от нерентабельных активов и повысить эффективность тех, которые приносят прибыль.

– Как вы расцениваете свои возможности в связи с перераспределением позиций в банковском секторе? Банки среднего звена не скрывают, что проблемы у крупнейших игроков дают шанс для завоевания лидерских позиций.
– На самом деле, мнение о том, что кризис может быть какому-то банку на руку, – неверно, так как мы живем в замкнутой экономической системе. Поэтому проблемы одного звена этой цепочки обязательно отразятся на других. В частности, проблемы, возникшие с формированием дополнительных провизий, имеют массовый характер и касаются в той или иной степени всех банков. Поэтому говорить о каких-то преимуществах отдельного банка в связи с кризисом, на мой взгляд, неуместно.
Вообще успех работы в бизнесе на 98% зависит от внутренних факторов. И здесь опять-таки не нужно надеется на то, что кризис даст тебе определенные преимущества, а концентрировать внимание на эффективности внутренних процессов.

– Недавно российский ВТБ зарегистрировал «дочку» в Казахстане. Вы это расцениваете как появление еще одного конкурента на рынке?
– Приход любого нового игрока должен расцениваться как появление конкурента. Тем более когда речь идет о таком крупном финансовом институте, как ВТБ. Вместе с тем, выход еще одного, уже третьего по счету, российского банка в Казахстан говорит нам о том, что мы выбрали правильную стратегию, зайдя сюда первыми, и это, соответственно, дает нам определенные преимущества.

– Насколько вообще привлекателен казахстанский рынок для российских банков и можно ли ожидать выхода сюда в ближайшее время других российских игроков?
– Работа здесь трех крупнейших российских банков еще раз подтверждает привлекательность рынка. Если говорить конкретно, то Сбербанк проинвестировал в Казахстан в прошлом году порядка $400 млн, и эта цифра указывает на то, что для нас этот рынок, конечно же, остается привлекательным. И потенциал роста, несмотря на кризис, который рано или поздно кончится, здесь весьма значительный.
Что касается прихода новых российских игроков, то в ближайшее время, я думаю, вряд ли это произойдет. Более вероятными представляются какие-то сделки слияний и поглощений. Но каких-то серьезных изменений на рынке пока не предвидится.

– Выход в Казахстан является частью глобальной стратегии развития Сбербанка?
– Вообще стратегия развития Сбербанка России подразумевает мировую экспансию и вхождение в десятку крупнейших компаний мира. Естественно, когда ставятся такие задачи, речь идет не о простом присутствии на тех или иных рынках, а активное позиционирование и рост. Сегодня имеются два дочерних банка в Казахстане и в Украине. Также ведутся переговоры о приобретении одного из банков в Белоруссии, до конца года должны быть открыты три представительства в Китае, Индии и Германии. То есть 2009 год – это первый этап становления Сбербанка России как международного института. В связи с этим и в стратегию развития казахстанского дочернего банка входит завоевание ведущих позиций на рынке.

– Вопрос с покупкой БТА банка может разрешиться положительно?
– Результаты переговоров по приобретению БТА будут зависеть от того, как банк сможет договориться о реструктуризации своего внешнего долга. Здесь также не стоит забывать, что Сбербанк – это, прежде всего, экономический институт, и поэтому окончательное решение о вхождении либо невхождении в сделку будет приниматься с точки зрения экономической целесообразности.

– Но если предположить, что сделка все-таки совершится, то БТА войдет в структуру Сбербанка или крупнейший банк Казахстана сохранит свой бренд?
– Все-таки не нужно забывать, что БТА банк – это игрок национального масштаба, занимающий сейчас порядка четверти всего рынка. И в какой форме, если покупка состоится, он продолжит свою работу – опять-таки зависит от экономической целесообразности. Поэтому этот вопрос будет решаться очень тщательно, с привлечением компетентных экспертов. Что касается мировой практики, то в некоторых бывших странах соцлагеря практически все банки выкуплены зарубежными фининститутами, при этом их национальные бренды сохранены.

– Участвуя в госпрограмме по кредитованию МСБ, Сбербанк освоил 6 млрд тенге. Насколько адекватно проходила оценка платежеспособности заемщика при выдаче государственных денег на фоне того, что необходимо было в срок освоить все выделенные средства?
– Помимо государственных шести миллиардов было размещено еще три миллиона собственных средств. Наверное, не для кого не секрет, что определенное давление по срокам освоения средств со стороны государства, в рамках подписанного соглашения, все-таки было. И здесь можно понять государство, так как оно пыталось достичь скорейшего эффекта от выделяемых по стабилизационной программе денег. Но в то же время полную ответственность за возвратность заемных средств несут банки.
Поэтому мы со своей стороны при выдаче денег очень жестко придерживались опять-таки принципов срочности, платности и возвратности. Возможно, это даже было расценено некоторыми нашими потенциальными заемщиками как чрезмерная осторожность.
Мы подходили к клиенту не с точки зрения наличия у него ликвидного залога, так как банк – это не ломбард, а прежде всего оценивали имеющиеся источники погашения кредита. Поэтому сейчас, после освоения средств, основная задача, которая стоит перед кредитными подразделениями банка, – это тщательно мониторить ситуацию по каждому кредиту.

– На 1 июня совокупный капитал банков ушел в минус. Может это как-то негативно отразиться на банковском секторе?
– Какого-то прямого экономического отрицательного эффекта, конечно, не будет. Между тем, сейчас необходимо всем банкирам приложить максимальные силы на сохранение доверия к банковскому сектору. И те меры, которые принимает правительство республики, в купе с действиями банков и пониманием клиентов должны дать положительный эффект.

– Если рассматривать действия правительства как владельца двух крупнейших банков – Альянса и БТА, которые, в свою очередь, испытывают сейчас серьезные проблемы, – можно сказать, что государство оказалось все-таки неэффективным менеджером?
– Знаете, конечно, можно было бы как-то завуалировать те проблемы, которые, кстати, имеются у этих банков не по вине государства. Но правительство, став акционером крупнейших финансовых институтов, честно обозначило все имеющиеся проблемы и теперь играет в открытую – ищет пути их решения. А с другой стороны, наоборот, сейчас отсутствие проблем у этих банков вызывало бы большее беспокойство, чем их наличие, так как чудес не бывает и трудности должны были возникнуть. Поэтому и мы как участники рынка надеемся, что ситуация разрешится положительно и потери будут минимальными.

Олег Смирнов, Председатель правления ДБ АО «Сбербанк России»
Родился 7 августа 1975 г., россия, смоленская обл.
В 1996 году окончил уральский государственный экономический университет.
Имеет степень кандидата экономических наук.
Март 1996 г.-май 2007 г.:
Оао уральский банк г. Екатеринбург руководитель подразделений банка; директор управления кредитования;
Май 2007 г.-ноябрь 2007 г:
Советник первого заместителя председателя правления центрального аппарата сбербанка россии;
Ноябрь 2007 г. – по настоящее время:
Председатель правления дб ао «сбербанк россии».