Как сырьевая экономика мы действительно состоялись
Первое послевкусие от президентского послания прошло, и чем больше будет отдаляться время со дня его оглашения, тем более зримыми становятся заложенные в нем смыслы.
В этом плане последнее послание ни стоит воспринимать как программу действий на этот год. По части конкретных поручений на 2014 год в нем указана лишь задача обеспечить рост экономики на уровне 6-7 процентов, да и это в большей степени будет зависеть от монетарной политики ФРС и мировой сырьевой конъюнктуры. Даже традиционные для президентских посланий повышения стипендий, пенсий и зарплат отнесены к 2015-2016 году. Все остальное – вновь далекое будущее: проработать меры по снижению инфляции в среднесрочной перспективе, разработать программу развития финансового сектора до 2030 года, а также стратегию формирования городских агломераций и программу развития транзитного потенциала, провести анализ и определить перечень предприятий для приватизации.
В этом смысле послание стоит воспринимать ни как фундаментальный документ сегодняшнего дня, а как политическое завещание президента будущим поколениям, которые и станут исполнять Стратегию 2050. Вообще вся логика президентских посланий просматривается лишь в ретроспективе. После прошлогоднего и нынешнего, которое закрепило все базовые принципы того, о чем Назарбаев говорил в своем послании на 2013 год, стало понятно, что президент придает своим обращениям к народу сакральное значение. Для того чтобы это понять, надо вспомнить основополагающее послание, с которым он обратился в 1997 году и объявил о своей «Стратегии – 2030». Тогда многие задавались вопросом, почему мы смотрим так далеко, сегодня всем уже понятно, что эта была личная программа самого президента. То послание писалось под него и для него. Тогда Назарбаеву было 57 лет, и главная мысль была в том, что Казахстан-2030 будет строить он сам. Любопытно, что в «Стратегии- 2030» ни разу не было упомянуто слово – демократия. Из этого следовало, что властная вертикаль и суперпрезидентская власть утвердились надолго.
Следующее знаковое обращение состоялось в 2006 году, когда была представлена программа вхождения Казахстана в число 50-ти наиболее конкурентоспособных стран мира. В этом смысле нужно отдать должное политическому чутью Назарбаева, который смог спрогнозировать, что в ближайшей перспективе задача вполне выполнима. Интересный факт, что перед оглашением послания мы в давосском рейтинге глобальной конкурентоспособности были на 61 месте, к концу 2006 года нам таки удалось попасть на 50-место, но последовавший кризис вновь откинул Казахстан на 72 место. В 2013 году Казахстан попал в заветные топ-50, что позволило говорить, что Стратегия 2030 успешно, а, главное, досрочно выполнена. И пришло время формулировать новые цели. Обратите внимание, как называлось очередное знаковое послание, сделанное в 2013 году – «Казахстан-2050. Новый политический курс состоявшегося государства». То есть априори уже признано, что мы состоявшееся государство, и в этом смысле трудно поспорить – как сырьевая «экономика на вывоз», мы действительно состоялись.
С этой точки зрения «Стратегию-2030» стоит рассматривать, как личную программу президента, а «Стратегию-2050», как его личное политическое завещание. Так как ручное управление, вертикальная власть и внешнемонетарная экономика все, что могли дать Казахстану и всех кого могли обогатить, уже дали и обогатили, теперь нужно переходить на уровень, где сырьевой фактор должен учитываться в значительно меньшей степени. Любопытно, что в последнем послании прозвучала фраза, что мы построили с нуля – новое государство, и, несмотря на то, что далее президент отсылает нас к талантливому, трудолюбивому и толерантному народу, но все понимают, кто главный инициатор и архитектор всего строительства вплоть до эпохи состоявшегося государства. Но тут важно понять, что значит с нуля, даже человек с нуля не появляется – до нас что-то было и будет после нас. Да и до того, как началось « с нуля», что-то у Казахстана все-таки было в виде советских заводов, производственных мощностей, какой-никакой созданной годами инфраструктурой.
Даже в основе идеологии и практики «Нефтестана» все та же советская основа: нефтепромыслы, рудники, шахты и металлургические заводы, они сменили владельцев, но кадровый резерв, который все это поддерживает на плаву, все еще советский. С нуля разве, что Кашаган, да и здесь наша заслуга, скорее лишь территориальная. Все что там создано — это дело рук иностранцев. К тому же Кашаган все никак не запустится. Здесь важно понимать, что президент хочет рассказать нам всем, каким будет Казахстан в 2050 году, в этом смысле он вправе сказать будущим казахстанцам, что все, что мы имеем — действительно было создано за 20 лет с нуля, так как президент рассматривает себя как отец основатель новой казахской нации.
Еще один значимый аспект последнего послания эта идея “Мәңгілік Ел”. По началу можно запутаться: что под этим подразумевается. Под словом Мәңгілік, стоит понимать – Вечность. А что такое Вечность – это до 2030 года, до 2050 года или до 3030 года? Как понимать Ел – это народ, страна, нация?Что такое патриотический акт? Кого можно называть патриотами, а кого нет? Патриоты ли люди, критикующие положение дел в стране или патриоты те, кто получил максимум от ресурсов, но предпочитают держать свои средства вне Казахстана?
Впрочем, если рассматривать Послание как Завещание, все становится на свои места.
Заметьте, что как в «Казахстан-2030» нет ни слова о парламентаризме, местном самоуправлении, и вообще о политических реформах, ни слова нет в «Казахстан-2050». То есть, по умолчанию предполагается, что у нас так и будет Елбасы, — еще сколько-то лет или пятилеток – нынешний, а потом какой-то другой.
Сакрально здесь все очевидно: слово «ел» здесь упаковано в «басы», — вместе это и будет мәңгілік. Еще многозначительнее, это в русском варианте: Лидер нации – это, юридически, лидер казахской нации. Но если с сакральностью здесь все в порядке, то конкретный механизм вечного лидерства остается под вопросом. Поэтому, может быть, подспудно, президент и перекладывает на будущий «патриотический акт» то, что еще пока для него самого под вопросом.
Вообще же Президент лучше всех понимает, что его политическое завещание «Казахстан-2050» может не пережить его самого, если останется без вот этой необходимой добавки «Мәңгілік Ел». Причем кроме проблемы закрепления в вечности наследия и памяти Лидера нации, под вопросом остается и наполнение самого понятия «нация». Ведь у нас слово национальный имеет совершенно иное значение, чем в той «тридцатке» развитых государств, в которой мы должны оказаться к 2050 году. Там национальное вытекает из гражданского, а у нас из лингвистического и этнического. Возьмем Францию, где все граждане вне зависимости от своего происхождения – арабского, африканского, галльского прописаны как французы. У нас на передний план выходит непосредственно сама национальность. Давайте вспомним Закон «О государственной независимости».
В нем сказано, что граждане всех национальностей, объединенные общей исторической судьбой с казахской нацией, составляют вместе с ней единый народ Казахстана. И в этом смысле формулируя некую концепцию на будущее, президент прекрасно понимает, что со временем придется определяться с дефинициями народ – нация. Поэтому, когда сегодня ругают национал-патриотов, что они апеллируют сугубо к казахской нации, то это неверно, с юридической точки зрения нацпаты абсолютно правы. В Конституции тоже есть четкое определение, что понятие казахский прямо связано с государственным языком. Таким образом, все граждане, владеющие государственным языком — юридически являются казахами. Всех остальных, то есть русскоговорящих, нужно отнести к русским, так как в Конституции выделяется также статус русского языка.
Видимо в этом смысле и актуально формирование такой идеологии, когда казахская национальная государственность будет способна обеспечивать равные права и возможности тем людям, которые в силу незнания государственного языка не могут быть причислены к казахской нации. Но как базу национальной государственности следует закрепить и официально прописать в законах обязательное знание государственного языка всеми работниками государственных органов, представителей всех ветвей власти. А для начала, хотя бы всем депутатам, судьям, министрам, акимам и руководителям нацкомпаний.
В ответ же граждане, не входящие в казахскую нацию, вправе попросить титульных министров и депутатов только одно: чтобы они приняли такой закон «О языках», который сами же смогут исполнять. Нынешняя версия, мало того что противоречит Конституции, все равно ведь не исполняется.
