Казахстан выходит на мировой нефтегазохимический рынок

Казнефть. Часть 30.

В ходе визита на запад Казахстана президент Касым-Жомарт Токаев поручил сделать Атыраускую область ведущим центром страны по глубокой переработке нефти и газа, официально запустив проект KPI – завод по производству полипропилена мощностью 500 тыс. тонн в год.

Запуск такого крупного завода – это действительно прорыв для Казахстана, ведь его мощность превышает объемы производства Азербайджана (180 тыс. тонн), Туркменистана (170 тыс. тонн) и Узбекистана (100 тыс. тонн) вместе взятых.

Строили, строили и наконец построили

Обычно, когда речь заходит о заводе KPI, примерно такой скепсис по отношению к срокам реализации. Если вспомнить, то сама компания была основана в 2008 году, хотя постановлением правительства РК №101 проект «Интегрированный газохимический комплекс» был включен в программу развития нефтехимической промышленности еще в январе 2004 года.

В разные годы акционерами проекта были АО «РД «КМГ», международный концерн LyondellBasell, «Sat&Company», «Объединенная химическая компания» (Фонд «Самрук-Казына»). На сегодняшний день акционерами являются: АО «НК «КМГ» — 49,5%, Samruk-Kazyna Ondeu — 49,5%, ТОО «Фирма Алмэкс Плюс» — 1%.

Потенциальными акционерами I и II фазы (полипропилен и полиэтилен) рассматривались Borealis, Sinopec и другие мировые нефтехимические концерны.

Реальный отсчет строительства, пожалуй, правильнее начинать с июня 2018 года, когда КазМунайГаз принял проект в доверительное управление от ОХК.

Был на заводе в пандемийном 2020 году и снимал небольшую программу об этом – завод активно строился, несмотря на ковидные ограничения и проблемы в логистике, а уже в декабре 2021 года завод завершил прием всех ресурсов (азот, сжатый воздух, пропан, деминерализованную и техническую воду) и начал подготовку к ПНР (пуско-наладочные работы).

То есть огромный и сложнейший завод с общим объемом инвестиций в $2,6 млрд под управлением КМГ был построен примерно за 4 года. И тут я скажу первое Ave: «Ave КМГ!».

30 прорывных лошадей

Следует признать, что гигантский проект (I и II фазы) были для 2004-2005 годов явно опережающими время и развитие самого нефтегазового комплекса РК.

В 2009 году ИГХК был включен в проект 30 корпоративных лидеров Казахстана. Ради интереса, надо будет перечитать эту программу – проанализировать, что оттуда получилось, а что нет?

Почему ОХК так долго не мог реализовать этот проект? Пожалуй, это тот самый случай, когда телега оказалась впереди лошади. Лошадь была прорывной, а телега нет. Я не критикую ОХК, это экспертная оценка: откуда у компании могли появиться кадры и компетенции для такого масштабного проекта?

Их не было и в самом КазМунайГазе тех лет. Помню, как этот тезис неоднократно подчеркивался уже на завершающей стадии: успешная реализация проекта стала возможной после модернизации казахстанских НПЗ, когда сформировалась команда управленцев и технологов, которым по зубам оказался такой существенный в мировых масштабах проект.

В перспективе KPI с учетом возможного увеличения мощности может занять около 1% от мирового рынка (глобальное производство полипропилена в 2021 году – свыше 79 млн тонн).

Задумайтесь, страна модернизировала НПЗ только в 2017 году, а построить более капиталоемкий и сложный завод по производству полипропилена хотели в 2004-2005 годах.

Домик друзей

Вопрос квалифицированных кадров в нефтегазохимии стоит довольно остро. Мне как эксперту нефтегазового рынка, предпринимателю в секторе нефтесервиса и уроженцу Запада Казахстана понятна трудная задача обучения и дальнейшего удержания кадров в КМГ.

Много писал и говорил об этом: заработные платы в минэнерго в 2-3 раза ниже, чем в нацкомпании, а в КМГ заработные платы могут быть в 2-3 раза ниже, чем, например, на Тенгизе. Отсюда такая высокая текучка.
В июле 2022 года работникам KPI вручали ключи от квартир в ЖК «Французский квартал» в Атырау по льготной программе кредитования.

Помню реакцию, когда в разных чатах и сообществах перекидывали эту новость и фотографии комплекса с вопросом: «Почему им?». Это, безусловно, логичный вопрос и реакция. Постараюсь объяснить.

Кадров в этой новой для Казахстана сфере мало, обучение требует времени и средств, при этом обучение работы на конкретном оборудовании – также время и деньги. Может ли КМГ конкурировать с частными компаниями или с ТШО/NCOC в оплате труда? Нет.

Почему? Потому что КМГ связан утвержденной сеткой заработных плат по своим ДЗОшкам (дочерние и зависимые компании). Об этой проблеме много писал, например в 2019 году.

Естественно, сотрудников из KPI будут хантить иностранные компании. Как КМГ может их удержать? Только соцпакетом, так как увеличивать зарплаты фактически нельзя.

В КМГ должен быть дифференцированный подход к вознаграждению топ-менеджеров и персонала в зависимости от чистого дохода/рентабельности компаний. Нерыночно устанавливать одну сетку на все ДЗО, где есть и убыточные месторождения, и высокомаржинальная нефтегазохимия, требующая высокого уровня компетенций.

К слову, фразу «Мы строили, строили, и наконец построили» произносит герой мультфильма «Крокодил Гена», когда презентует «Домик друзей» своим советским мульт-товарищам.

Сами или со стратегом?

Без официальных заявлений осталась возможная сделка с СИБУРом. Это довольно серьезный вопрос – сможет ли КМГ реализовать свои проекты без стратегических партнеров:

• KPI планировали реализовать с СИБУРом (40%);
• Бутадиен и каучук – с Татнефтью. В ноябре 2021 года КМГ (25%) и Татнефть (75%) создали СП «Бутадиен», которое должно выпускать 186 тыс. тонн бутадиена и каучука, а также 170 тыс. тонн изобутана, объем инвестиций — $1 млрд;
• При этом часть продукции будет поставляться на шинный завод KamaTyresKZ в Караганде (СП Татнефти и Аллюр Авто). Скорей бы запустили весь этот комплекс и заводы. Резина – это товар с высокой добавленной стоимостью. Татнефть уже давно производит собственные марки автопокрышек, автомобили на этой резине участвуют в престижных мировых автотурнирах. Для понимания: мы покупаем зимнюю резину по цене около 80-100 тыс. за баллон, который весит примерно 20 кг, то есть 1 кг резины стоит около 4-5 тыс. тенге, или $8,5-10,5 тыс. за тонну, тогда как просто сырая нефть стоит лишь $700-750 за тонну!
• Ну а самый крупный планируемый нефтегазохимический завод – KLPE – должен будет производить 1,25 млн тонн полиэтилена с объемом инвестиций $8-9 млрд. В октябре 2021 года КМГ подписал с СИБУРом соглашение по базовым условиям. Это важнейший проект для нефтегазохимии РК.

Конечно, сейчас актуален вопрос возможных вторичных санкций. Национальной компании нужно сфокусироваться в направлении этих крупных проектов.

Ave KPI

В СМИ и обществе, безусловно, есть некоторый скепсис к государственным проектам в целом и к КМГ в частности. KPI в этом году в казахстанской нефтегазохимии, как форвард в серии пенальти футбольного матча – уверенно забивает первый гол и показывает всем: мы можем.

Конечно, вы спросите: если такая высокая маржинальность в нефтегазохимии, то почему не построили такой завод раньше или где остальная глубокая переработка? Ответ довольно прост: КМГ перегружен социальными и убыточными проектами.

Я подсчитывал сумму и приводил аналитику: каждый год сдерживания цен на топливо обходится нацкомпании от $700-800 млн до $1 млрд! А сдерживание цен на сжиженный газ, по моим оценкам, это убытки/упущенная выгода на сумму около 150 млрд тенге в год.

В целом, нерационально продавать огромные объемы на внутренний рынок по ценам ниже себестоимости, и одновременно покупать фракцию из этого сжиженного газа у ТШО по ценам в 4-5 раз дороже.

За 20 лет с момента создания КМГ вместо убыточных и социальных направлений, мы могли построить десятки новейших заводов и высокотехнологичных переделов по нефтегазохимии, принеся в госбюджет гораздо большие суммы.

Мне понравился месседж председателя правления ТОО KPI Данияра Тиесова после подписании договора поставки пропана с Тенгизшевройла: это первый казахстанский проект по переработке сырья с Тенгиза.

Действительно, соглашение по Тенгизу было подписано в 1993 году, и сейчас KPI будет перерабатывать это сырье, обозначая Казахстан на глобальной карте нефтегазохимии. Тут я скажу второе Ave: Ave KPI!

P.S. $2 млрд из общей суммы инвестиций были заимствованы у China Development Bank на 20 лет под 5,8% годовых. В первые годы KPI должен выплачивать в среднем по $17-18 млн основного долга и вознаграждения в месяц. Вновь озвучу предложение: может мы через казахстанские финансовые/инвестиционные компании продумаем механизм рефинансирования (частичного или полного) долгов КМГ? Многие казахстанцы устали держать деньги в валюте в наших БВУ под 0,9% годовых, при том, что ставка ФРС уже 3,75-4%. Наши казахстанские банки в 3-4 раза надежнее, чем вложения в Федеральную Резервную Систему США?

Вклады физических лиц только в иностранной валюте (без учета тенговых вкладов) в казахстанских БВУ превышают $21 млрд. Можно спокойно рефинансировать долг KPI и увеличить доходность наших с Вами сбережений.

P.P.S. В среднем 4 из 5 предметов вокруг вас – это продукты нефтегазохимии, либо при их создании используются товары данного сектора. Пластик, полиэтиленовые пленки, трубы, упаковки, тары, тепло- и электроизоляция, резина, каучуки, пластмасса для смартфонов, ноутбуков, автомобилей и др – все это делается из нефти и газа. Неоднократно повторял и подчеркну вновь: будущее нефтегазовой промышленности Казахстана – это нефтегазохимия.

Эти «исходные» материалы содержатся в природном и сжиженном газе, который мы сжигаем в моторах авто на ГБО по 50-70 тенге за литр. Будем надеяться, что к нам придет осознание: сжиженный газ – это ценнейшее сырье для нефтегазохимии и глупо сжигать его как автомобильное топливо.

Тем более на очереди новый частный проект – Almex Polymer – завод по производству полипропилена мощностью 80 тыс. тонн в год. Министерство энергетики должно четко обозначить свою позицию: мы будем бесцельно «проедать» ресурсы или развивать высокотехнологичные производства?