Министерство экологии нет, а вместе с ним и защитников сайгаков

Существует понятие мыльная опера. Это по умолчанию исключается в знаменитых театрах. Оперу "СО2" в театре LA SCALA, которая воспринимается неожиданной, я бы отнес к убийственной: высокое искусство сочетается с реалиями надвигающейся экологической катастрофы. 
Управляющий – партнер «Parlink Consulting» (Paris), партнер по исследованиям в центре CERI-Sciences Po (Paris), доктор экономических наук, Казахстанских дипломатов

Существует понятие мыльная опера. Это по умолчанию исключается в знаменитых театрах. Оперу "СО2" в театре LA SCALA, которая воспринимается неожиданной, я бы отнес к убийственной: высокое искусство сочетается с реалиями надвигающейся экологической катастрофы. 

В 9 сценах великолепно разыгрываются опасные грани этой катастрофы. В одной из сцен, разыгранной перед информационным стендом о времени вылетов в аэропорту, показывается как положительно влияет на выброс СО2 отмена только одного полета в Киото. Одновременно бегут строки, какой объем выброса СО2 происходит на планете только за счет регулярных полетов.

Возможно по не знанию, авторы либретто упустили еще более убийственный факт — к каким рекордным выбросам СО2 и к каким тяжелым экологическим катастрофам ведут запуски ракет на Байконуре? Сколько тонн выбрасывается гептила и прочих горючих октановых масс и на какую глубину пропитали они почву Казахстана? Сколько флоры и фауны погибают ежегодно на территории Казахстана?

И вообще, кто это отслеживает, и просчитывает последствия для будущего народа этой страны? Почему исчезло само Министерство экологии?

Факт гибели 120 тыс. сайгаков, зарегистрированный ООН как экологический феномен, не является ли криком природы в степи? 

Не является ли Байконур не гордостью, а позором нации, которая спокойно и без протестов воспринимает все это за миллионные копейки? За что гордиться, если за все годы этой платформы, мы не имеем вокруг нее собственной силиконовой долины для отечественных ученых, которые не имеют даже право доступа не только к территории, но и к информации?

Не ожидает ли нас еще больший удар помноженный на экономические последствия, когда мировые лаборатории зафиксируют присутствие в наших зерновых (и не только) присутствие опасных гептилии и высокой концентрации ядов? Не являемся ли мы сами носителями гептилиев ?  

Почему наша природа, с ее степной флорой и фауной, оказалась сиротой?

В чем природа сиротства, которое рождается в казахстанской степи?

Какое экологическое и продовольственное будущее ожидает народ страны?