ТС не ЕС

27 ноября президенты Казахстана, России и Беларуси подписали основные документы Таможенного союза – соглашения о едином таможенном тарифе и общем Таможенном кодексе. Поскольку о создании союза именно этих трех стран премьер-министры предметно договорились лишь 9 июля 2009 года (после этого премьер России Владимир Путин сделал сенсационное заявление о приостановлении фигурантами переговоров с ВТО), данная интеграционная инициатива не имеет аналогов на просторах СНГ по скорости реализации. Причем, самая «новая жизнь» начнется 1 января 2010 года именно в Казахстане.

Российская Академия наук посчитала, что в 2015 году общий дополнительный эффект от интеграционного фактора для РФ составит порядка $400 млрд, или 16,8% от современного уровня ВВП. По тем же исследованиям, Беларусь должна приобрести через пять лет 16,1% ВВП «дополнительно», а Казахстан – 14,7%. Собственно, уже по этим цифрам видно, что Казахстан «на входе» видится аналитикам несколько менее перспективным «выгодополучателем», нежели уже «союзные» (8 декабря исполнилось 10 лет так называемому Союзному государству) Россия и Беларусь. После подписания минских соглашений президент РК Нурсултан Назарбаев озвучил выгоды Казахстана и Беларуси в денежном выражении – более $16 млрд к тому же 2015 году. Президент, правда, не уточнил, на двоих или каждой. Но даже если такие суммы добавятся и к нашему, и к белорусскому ВВП, получается всего по 4% от потенциальных российских приобретений. Следовательно, если сейчас российский ВВП превосходит казахстанский в 14 раз, а Белорусский – в 34 раза, создание Таможенного союза в его нынешнем виде ведет отнюдь не к «выравниванию» стран-союзниц, а напротив, к увеличению разрыва в экономической мощи. Примечательно, что расписывая выгоды Таможенного союза (рынок в 170 млн человек, оборот в $2 трлн и так далее), казахстанские правительственные чиновники опираются на данные исследований РАН. Кандидат экономических наук, президент компании «Taizhan Terminal» Мухтар Тайжан утверждает, что в Казахстане вообще серьезных исследований по таможенному союзу не проводилось, потому что решение это не экономическое, а политическое.

А вот вице-министр индустрии и торговли Тимур Жаксылыков считает, что у РК гораздо больше выгод в связи с вступлением в ТС, чем у России и Беларуси. «Поскольку они получают рынок в 15 млн, а РК – в 155 млн», – сказал он «Къ». Вообще, прогнозы вице-министра заметно, как мы увидим ниже, отличаются от ожиданий экспертов и бизнес-сообщества. По мнению Тимура Жаксылыкова, цены на потребительские товары в РК не вырастут, Казахстану не грозит испортить отношения со странами, которые сейчас экспортируют свои товары в Казахстан, поскольку «ТС не является запретительным, производители, присутствующие на рынке, не будут выбиты из него», и «наоборот, РК получит расширение возможностей для своих производителей, а потребители получат более качественную продукцию».

Неравный брак
Однако ни для кого уже не секрет, что по таможенным тарифам Казахстан больше всех «наступил на горло собственной песне» – нам придется практически переписывать всю свою тарифную политику. Сейчас средний тариф ввозных пошлин в России 15-17%, в Казахстане – 5%. Единые таможенные тарифы (ЕТТ), опубликованные на днях на сайте Таможенного союза, взяли за основу тарифы РФ. После подписания соглашений президентами вице-премьер РФ Игорь Шувалов не без удовлетворения объявил, что 92% пошлин Российской Федерации взяты за основу для формирования общего тарифного плана. «То, что мы теперь имеем как единый таможенный тариф – это на 92% существующая база тарифных решений Российской Федерации», – заявил он. Позже, правда, прозвучала другая цифра – более 80%, что тоже прилично. Так что у соседей с 1 января мало что изменится. В ЕТТ, по словам представителя российского Минэкономразвития в переговорной группе Дмитрия Лихачева, помещены даже те ставки, которые введены в РФ на временной основе. Из 11,2 тысячи позиций ЕТТ – 9,3 тысячи номенклатурных позиций, применяемых сейчас в России. Повышение, причем незначительное, в 5%, там произойдет всего по 350 позициям, а по 1,5 тыс. позиций пошлины понизятся. Принципиальных уступок со стороны России нет. Нельзя же считать таковым некоторое повышение пошлин на импортные колбасы? Для Белоруссии сохранится 8,3 тысячи позиций. Подешевеют некоторые импортные продукты питания. Казахстан сохраняет неизменными лишь около 5 тысяч позиций, то есть менее половины, а большинство пошлин будут повышены, причем на некоторые товары – в 3 раза! Поскольку эти «некоторые товары» у нас не производятся, и в ближайшем будущем производиться не будут, то, по крайней мере, несколько ближайших лет граждане Казахстана будут своим кошельком поддерживать российского производителя. «Свобода выбора» при этом, конечно, не исчезнет, но заметно подорожает.

Особенно показательно это на примере легковых автомобилей. Мало того, что на новые иномарки пошлины у нас вырастут с 10% до 30%, а на подержанные – до 12 раз (например, если сейчас растаможка подержанного «немца» обходится в 700-1000 евро, то в ТС это будет стоить 6000 – 12 000 евро – в несколько раз дороже самого автомобиля!)

При этом введением своих пошлин российская сторона не ограничилась – в ТС переносятся и российские условия для автопрома. Теперь разговоры о том, что после введения заградительных пошлин в Казахстан потянутся мировые бренды для открытия производства на месте, кажутся маниловщиной – автопроизводители получат льготы лишь в том случае, если будут производить не меньше 25 000 машин в год и не менее 30% автокомпонентов будут покупать на местном (читай – на российском, потому что Казахстан никаких автокомпонентов не производит вообще) рынке. Для сравнения – единственное наше автосборочное предприятие по производству легковых автомобилей «АЗИЯ АВТО» в лучшие свои докризисные годы выдавало 3,5 тыс. автомобилей в год, даже без обязательств по местным компонентам. Впрочем, президент «АЗИЯ АВТО» Ержан Мандиев за судьбу своего предприятия спокоен – по его словам, новые требования будут касаться лишь вновь создаваемых предприятий. В такой ситуации «Азии Авто», конечно, не стоит опасаться за свое одинокое лидерство в Казахстане (если, конечно, через пару лет она не будет поглощена каким-нибудь российским концерном). Россияне сейчас не скупятся на обязательства насытить казахстанский и белорусский рынки качественными и недорогими автомобилями собственного производства. А российские аналитики скептически оценивают способность российского автопрома вытащить кого-либо на мировой уровень – ввиду явной неспособности оказать такую услугу себе. Независимый директор по инвестициям группы компаний «Тройка Диалог» Андрей Шаронов, отвечая на вопросы «Къ», в качестве проигравшего сектора экономики Казахстана называет именно рынок легковых автомобилей. « Допустим, страна, у которой есть какое то производство, хочет его поддерживать и развивать. Типичная тактика в мире – создание внешних границ таможенно-тарифного регулирования, интенсивные инвестиции, доведение предприятия до какого- то сопоставимого уровня. Потом эти барьеры можно убирать. А если не получается, то можно и не убирать, как это в России получилось с автомобилями. Трындели 15 лет о том, что вот нам еще 2 года надо, а потом еще 3 года, а потом еще 1,5 года и 100 млрд, и все будет в шоколаде. Это одна модель. Есть другая модель – у страны нет сектора, и она не планирует его создавать. В этой связи она максимально уменьшает таможенные барьеры для того чтобы не повышать издержки ни граждан, ни бизнеса при приобретении этого товара. Что происходит, когда объединяются две эти страны? Это означает, что барьеры, которые существуют в первой, по понятным причинам, должны быть транслированы во вторую, у которой нет этого производства. Это означает, что те товары, которые эта страна вчера покупала с внешнего рынка в этом сегменте, становятся дороже».

Автомобили покупают люди среднего достатка, а вот одежда и обувь нужны регулярно и малообеспеченным казахстанцам, которых у нас в стране, по разным сведениям, от 20% до 50% населения (цифры так разнятся, потому что казахстанские стандарты бедности заметно отличаются от международных). Увы, им ТС тоже готовит огорчения: подорожают именно дешевые товары из Китая и Турции (собственно, на самом крупном базаре страны – алматинской барахолке – цены уже поднялись, авансом). Поскольку отечественный легпром давно дышит на ладан, рынок постепенно будет заполняться российским и белорусским товаром, тоже, к слову, не дешевым. Здесь вырастает не размер пошлин, а платеж за килограмм веса, что, естественно, сказывается на цене именно недорогой одежды и обуви.

За нами – Москва?
Представитель Ассоциации приграничного сотрудничества Марат Шибутов считает, что ТС затормозит, если и вовсе не отменит модернизацию нашей перерабатывающей промышленности. «Зачем нам строить завод для переработки нашей нефти, если проще увезти в Омск или в Беларусь, где, как уже нам говорят, есть свободные мощности на 24 миллиона тонн нефти? Какой смысл тут вообще что-то модернизировать?», – сказал он «Къ».

Марат Тайжан считает, что за 18 лет независимости казахстанская власть не научилась отстаивать интересы страны перед Россией. «Мы всегда делали то, что выгодно Москве. То, что после Таможенного союза нас ждет валютный союз, прямо говорит о потере суверенитета».

Впрочем, у наших стран столь разный вес, что иного сценария объединения, собственно, и не могло быть. У России положительное сальдо в торговле со всеми странами СНГ, у Беларуси очень высока доля готовой продукции, и лишь Казахстан отправляет союзным странам в основном сырье: уголь, руды, черные металлы и т.д. Это говорит о существующем уровне конкурентоспособности. Казахстанские эксперты не исключают, что российский бизнес, имеющий гораздо больший доступ к банковским кредитам, просто скупит более или менее перспективные отрасли отечественной экономики. Директор по исследованиям «Zertteu DC Group» Марат Каирленов считает, что казахстанский бизнес вступает в ТС в самое невыгодное для себя время. «Падение казахстанского производства в 1 квартале составляло 7%, а в последнем уже 50%. И надежды, что ситуация в ближайшие полгода улучшится, нет. Компании РК в данный момент находятся фактически без финансирования, ведь ключевой источник – западные финансовые рынки, сейчас закрыт для нас после дефолтов системообразующих банков, и закрыт надолго. Российский бизнес находится в лучшем положении, ведь их системообразующие банки являются государственными, и на них приходится 50-60% рынка. В этих банках держат счета российские нефтяные компании. Поэтому у банков РФ есть живые деньги, которые они выдают бизнесу», – сказал он «Къ». Производители-экспортеры РК, по его мнению, скорее всего тоже столкнутся с такими же мерами, с какими будут сталкиваться экспортеры в Казахстане. Вполне возможно, образуется некий железный занавес вокруг РК, РФ и Беларуси. Что касается потребительского рынка, то, считает Марат Каирленов, наши цены будут стремиться к российским. При этом и заработная плата, и ВВП на душу населения в России выше, чем у нас.

Эти опасения разделяет и бизнес-сообщество. Институт политических решений провел с 26 ноября по 2 декабря исследование «Оценка ожиданий по вхождению Казахстана в Таможенный союз». Респондентами опроса выступили собственники бизнесов, топ-менеджеры, инвесторы, банковские работники, консультанты, аналитики, экономисты и государственные служащие. Судя по результатам, настроения в обществе гораздо менее оптимистичные, чем в правительстве. При том, что значение создания Таможенного союза респонденты в среднем оценивают достаточно высоко – 6,8 баллов по 10-бальной шкале , на вопрос, как изменится экономическая ситуация в Казахстане в результате этого, 33,3% опрошенных ответили «ухудшится», 33,6% – «не изменится», и лишь 17,8% – «улучшится». Причем, в агропромышленном и строительном секторе пессимистов – 100%, в производственном секторе – 66,7%, 50% – на транспорте и коммуникациях. На улучшение экономической ситуации надеется 50% нефтегазового сектора, 36% финансового и 33% госбюджетного. Основными угрозами 60% респондентов назвали экспансию российских компаний, повышение таможенных пошлин на товары из третьих стран (49%), повышение цен на импортные товары (36%). На вопрос «по каким элементам казахстанские компании могут конкурировать» 44% честно ответили «не могут конкурировать» и лишь 22% надеются, что у нашего производителя получше стратегия и пониже цена, чем у россиян и белорусов. Выиграют ли хотя бы отечественные потребители от участия Казахстана в Таможенном союзе? Здесь большая часть –28,9% выбрали ответ «нет, повысятся цены на большинство товаров», 26,7% – «нет, понизится доступность товаров из третьих стран», столько же – «да, снизятся цены на широкий ряд товаров» и 24% – «да, более доступны будут товары из России и Беларуси». Но самым примечательным оказался ответ на вопрос «кому будет больше выгоден Таможенный союз?» 75,6% уверенно назвали Россию, по 8,9% – Казахстан и Беларусь.

Большинство опрошенных «Къ» казахстанских экспертов считают, что это не союз, а скорее, присоединение. Для нынешней российской власти, по их мнению, характерны довольно жесткие методы защиты экономических интересов РФ, поэтому и в Таможенном союзе с интересами Казахстана и Беларуси будут считаться минимально. Российские аналитики более сдержанны в оценках превосходства своей страны. Андрей Шаронов видит выгоды в среднесрочной и долгосрочной перспективе и для Казахстана. «Мне кажется, в каждой стране будут сектора, которые либо выиграют, либо проиграют в краткосрочной перспективе. Мне кажется, что не стоит, тем не менее, пытаться ловить за руку какую-то из трех стран, если они хотят создать себе конкурентные преимущества за счет двух других стран. Потому что все-таки, мне кажется, лидеры этих стран ориентировались на средне- и долгосрочные результаты, которые, безусловно, позитивны для всех стран», – сказал он «Къ». По его мнению, общий выигрыш – заметно большее единое экономическое пространство с отсутствием внутренних границ, снижение транзакционных издержек при осуществлении торговли, то, что внешние партнеры начинают воспринимать три страны как единого более крупного игрока – скажется позитивно с точки зрения потенциального притока капитала и привлекательности наших стран. Кроме того, Андрей Шаронов считает, что у экономических агентов зарубежных стран появится выбор и мобильность в размещении своих производств в зависимости от близости границ, близости к ресурсам. Однако к заявлениям о росте ВВП стран-участниц на 15%-20% он относится с некоторым сомнением: «Я не могу поставить под сомнение слова глав государств. Интегральный эффект, связанный с ростом ВВП, безусловно, будет, но будет ли это 15%, сказать не могу».

Исполнительный директор Молочного союза Владимир Кожевников пока не ждет от ТС ни потерь, ни приобретений. Возможно, станет полегче с закупом сырья – мощности казахстанских перерабатывающих предприятий не используются из-за его дефицита полностью. Кроме того, открытие границ может стимулировать наших производителей к снижению цены и росту качества. Правда, при этом противоречит самому себе, утверждая, что цены привозной продукции выше отечественной иногда в 1,5 раза. Да и качество у импортной продукции не всегда на высоте. «Чего стоит, например, последний инцидент с «Шадринским» – там есть фраза «к распространению вне территории РФ», – сказал он «Къ».

Экспортные возможности казахстанских молочников, по его мнению, слабы. Доля отечественных производителей молока питьевого и сливок на казахстанском рынке составляет примерно 85%, (за 8 месяцев 2009г). И не потому, что «задавил импорт», а потому что больше нет молока. Тревогу Владимира Кожевникова вызывает отсутствие в Казахстане исследовательских центров по проверке качества и безопасности продукции: если отечественного производителя можно проверить на месте (по расходным компонентам сырья и технологиям), то импортную продукцию можно только исследовать, и такие центры остро необходимы.

Апологеты Таможенного союза часто сравнивают его с Евросоюзом. Однако такое сравнение вряд ли корректно. Если европейские страны шли к своему союзу почти 40 лет, перед этим разработали и выполнили программу по выравниванию еврорегионов, к моменту создания были близки по структуре экономики, то трем постсоветским странам хватило 4 месяцев для того, чтобы завершить основные «формальности», несмотря на то, что последние 18 лет наши экономики не сближались, а «разбегались». В такой ситуации трудно рассчитывать на глубокую проработку рисков. Вышеупомянутое исследование РАН тоже носит скорее предположительный характер, поскольку исходные данные меняются чуть не еженедельно, а переговорный процесс по таким важным вещам, как, например, распределение таможенных платежей по бюджетам стран-участниц не завершен и сейчас, когда до часа «Х» осталось три недели. Алексей Лихачев заявляет, что РФ рассчитывает на 90% всех таможенных платежей, взимаемых союзом, что, естественно, вызывает возражение у Казахстана и Беларуси. В бюджете России таможенные платежи составляют едва не половину, в 2010 году она рассчитывает получить от импортных пошлин 516,5 мрлд рублей. Базовый вариант такой: каждая страна будет собирать пошлины на своей территории и потом перечислять партнерам. Но как это делать, если стороны на российские 90% все-таки не согласились и договорились решать это еще полгода?

Вообще, шероховатостей во взаимоотношениях союзников немало, и это отрицает только казахстанский вице-министр Тимур Жаксылыков, который на вопрос, какие потенциальные проблемы имеются между сторонами-участницами, сказал, что каких-либо разногласий между участниками ТС не прогнозируется, «хотя бы потому, что до сих пор их не было». А вот российский журнал Newsweek утверждает, что подписание президентами 27 ноября основных документов было едва не сорвано белорусским президентом – Александру Лукашенко не понравилось распределение голосов между Россией, Белоруссией и Казахстаном в рабочих органах союза. Тогда обошлось без скандала, но кто гарантирует, что их не будет в будущем при явном неравноправии стран-участниц, когда Россия обеспечила себе право «вето», имея 56% голосов в главном наднациональном органе – комиссии Таможенного союза? Документы в Минске, по словам первого вице-премьера РФ Игоря Шувалова, были подписаны потому, что президенты решили «не закапываться в деталях». Сейчас возникающие проблемы в основном не решаются, а откладываются. Здесь успехи казахстанских переговорщиков заметнее – на многие группы товаров ЕТТ для нас предусмотрен переходный период до 2014 года. В их числе – алюминий, ядерные реакторы, пластмасса, вагоны, мебель.

Но в Казахстане есть и те, кто выигрывает от ТС уже с 1 января. И это, несомненно, крупные компании-экспортеры, поставщики угля, руды, нефти, черных металлов. Для них снижен железнодорожный тариф, который раньше был в два раза выше внутрироссийского. До 2014 года не будет повышаться плата за транзит казахстанской нефти через российскую территорию.

Поскольку вступление Казахстана в Таможенный союз избежало, скажем так, всенародного обсуждения, экспертное сообщество решило дать свои рекомендации «пост фактум». На заседании клуба при Институте политических решений пришли к выводу, что повысить конкурентоспособность Казахстана в ТС еще можно. Для этого надо проводить последовательную либерализацию налогового законодательства, переходный период длить как можно дольше, предусмотреть особые условия для стран-основных инвесторов (сейчас это Швейцария и Италия), создать рабочую группу по контролю за изменением законодательства, а также попытаться-таки вступить в ВТО на своих условиях. А на днях интересный взгляд «со стороны» озвучили польские дипломатические работники в Казахстане. «Мы, конечно, в первую очередь думаем о том, как этот таможенный союз повлияет на нас и все западные страны. Мы знаем, что будет более сложно экспортировать продукцию в Казахстан», — сказал посол Польши в Казахстане и Киргизии Павел Чепляк на пресс-конференции в Алматы. А генеральный польский консул Веслав Осуховский введение такого таможенного союза назвал «маленькой революцией» для всех трех стран в целом и бизнеса, в частности. «Нам очень интересно посмотреть на опыт, который удивляет очень многих западных специалистов, дипломатов», — сказал он.