Для чего нужен НК «Казмунайгаз»?

НК КМГ – это ярчайший пример отрицательных сторон государственного управления бизнес-активами. Вместо того, чтобы создавать стоимость, наш главный нефтяной холдинг разрушает её, теряя деньги непонятно куда. Данной нацкомпании нужна реальная трансформация.

В прошлом году я уже писал о проблемах НК КМГ (https://www.kursiv.kz/news/kompanii/nk-kmg-nuzna-realnaa-transformacia-i-privatizacia-cast-1-2/). Тот анализ был основан на финансовых отчетах нацкомпании за 2015 год, он показал, что правительство использовало её в собственных интересах в ущерб акционерной стоимости компании. Анализ недавно опубликованной отчетности за 2016 выявил, что ситуация в этом направлении стала еще хуже.

Непонятная деятельность НК КМГ приносит громадные убытки

Прежде чем начать обсуждение отчетности НК КМГ за 2016 год хотел бы отметить очень плохую работу международных аудиторов нацкомпании. Сейчас идет достаточно большой скандал в банковской системе по поводу того, что аудированная финансовая отчётность некоторых банков не показывала реальных проблем в них. Поэтому выделение из госбюджета громадной суммы на оздоровление банковской системы практически у всех вызвало очень много вопросов. Во многом финансовая отчетность НК КМГ за 2016 подымает схожие вопросы.

Консолидированная и отдельная отчетности нацкомпании опубликованы на её сайте (http://www.kmg.kz/investors/reports/reports/), и вы можете сразу проверять цифры, которые я буду комментировать со ссылками на определённые страницы того или другого отчета.

Чтобы не вдаваться в вопросы налогообложения компании в консолидированном отчете о прибылях и убытках (стр. 3) обратим внимание на «прибыль до учета подоходного налога». В 2016 компания заработала прибыль до налогов в сумме 163 млрд тенге (53 млрд в 2015). Прибыль 2015 года анализировалась в прошлых статьях, сейчас давайте посмотрим, за счет чего она сформировалась в 2016.

В консолидированном отчете о прибылях и убытках отчете необходимо сразу обратить внимание на доход от совместных и ассоциированных компаний в сумме 270 млрд тенге. На стр. 78 раскрывается состав этой прибыли. 146 млрд было заработано за счет «ТенгизШеврОйл» (ТШО), 75 млрд за счет «Каспийского Трубопроводного Консорциума» (КТК), а остальное это сравнительно небольшие прибыли или убытки по разным проектам. Начиная с 2017 года в этих доходах все большую роль будет играть Кашаганский проект.

Теперь, если посмотреть отчетность за 2016 год самой главной дочерней компании – «Разведка Добыча Казмунайгаз» (РД КМГ), то прибыль до налогов у неё 169 млрд тенге. По отчётности «КазТрансОйл» (КТО) прибыль до налогов за 2016 составила 55 млрд тенге. В обеих компаниях эти прибыли были реально заработаны в результате основной деятельности и по рыночным ценам. То есть, никаких особых и необычных доходов в этих компаниях не было.

Отчетности по Карачаганку и по «Казтрансгазу» (КТГ) за 2016 год еще не опубликованы, однако с большей долью уверенности можно сказать, что эти проекты хорошо прибыльные (без учета совместных и ассоциированных компаний в КТГ) и прибыль до налогов на двоих будет не менее 100 млрд тенге.

Теперь, если сложить долю НК КМГ в прибылях совместных и ассоциированных компаний с прибылью до налогов в РД КМГ, КТО, КТГ и Карачаганаке, то получится очень серьезная цифра в 595 млрд тенге. Если её вычесть из консолидированной прибыли до налогов НК КМГ, то получится, что все оставшиеся дочерние компании и головной офис заработали убыток в сумме 432 млрд тенге (примерно $1.4 млрд)!

За счет чего произошел такой большой убыток?

Прежде всего, подозрения по источнику очень больших убытков падают на компанию «КазМунайГаз — переработка и маркетинг» (КМГ ПМ), которая контролирует все три крупнейшие нефтеперерабатывающих заводы в Казахстане.

Отчётность КМГ ПМ за 2016 пока недоступна. Однако, анализируя отчётность прошлых лет, видно, что без учета крупных доходов или расходов, не связанных с обычной операционной деятельностью, прибыль до налогов в КМГ ПМ крутится вокруг нуля (то небольшая прибыль, то небольшой убыток). Вряд ли, что-то изменилось в этой компании в 2016 году. Более того, если посмотреть сегментную отчетность НК КМГ (стр. 96), то в сегменте «Переработка и реализация сырой нефти и нефтепродуктов» (куда входит деятельность КМГ ПМ) за 2016 год показана очень большая прибыль.

В упомянутой сегментной отчётности деятельность НК КМГ подразделяется на четыре ключевых операционных сегмента: разведка и добыча нефти и газа, транспортировка нефти, реализация и транспортировка газа и переработка и торговля сырой нефтью и нефтепродуктами. Все остальные виды деятельности показаны в колонке «Прочие» и именно в ней, без всяких пояснений, показан невероятный убыток в сумме 697 млрд тенге ($2,2 млрд)! То есть, если бы не было таких потерь на прочих операциях, то общая прибыль до налогов НК КМГ была бы в пять раз больше.

Именно по этому случаю возникает самый большой вопрос к внешним аудиторам НК КМГ. Согласно международным стандартам бухучета, компания в своей отчётности должна раскрывать по крайней мере сущность своих очень крупных доходов и расходов. Так почему же этот громадный убыток, не связанный с основной деятельностью НК КМГ, никак не прокомментирован руководством в отчетности компании? При этом сегментная отчётность построена таким образом, чтобы максимально запутать происхождение таких больших потерь.

Поскольку этот убыток произошел вне сфер основной деятельности НК «Казмунайгаз», то можно с большой долей уверенности сказать, что за него отвечает именно головной офис компании.

Убыточные операции головного офиса

И хотя громадный убыток по прочим операциям НК КМГ невозможно понять, некоторые сделки головного офиса, раскрытые в аудированной отчётности, привлекают внимание.

На стр. 73 в консолидированной отчетности НК КМГ есть очень расплывчатое пояснение по «договору поставки нефти», который был заключен в 2016 году. Это очень большой договор с непонятными условиями. Согласно ему, с 2016 года по март 2020 года нацкомпания должна поставить кому-то 30 млн тон нефти.

В 2016 году по этому договору НК КМГ получила предоплату в $3 млрд и в этом же году начала делать поставки нефти. Именно продажи нацкомпании по этому договору подымают серьезные вопросы.

На стр. 76 консолидированной отчетности показаны расшифровка доходов и себестоимости продаж компании. Здесь, в таблице «себестоимость реализованной продукции», привлекает внимание строка «сырая нефть». Суммы в этой строке обычно появляются в чисто трейдинговых компаниях, которые покупают чужую нефть и затем продают её на рынке.

В 2015 году, когда не было упомянутого «договора поставки нефти», в себестоимости реализованной продукции не было статьи «сырая нефть». Это связано с тем, что для нефти, добытой на собственных месторождениях, её себестоимость формируется только за счет прямых производственные расходов (зарплата, амортизация, потраченные материалы, и т.д.), которые указываются в расшифровке себестоимости отдельными строками.

Скачок в реализации (в продажах) сырой нефти в 2016 году произошел только за счет довольно необычного «договора поставки нефти». Если судить по отчётности, по данному договору НК КМГ сначала покупает нефть, а затем перепродаёт её. Если из продаж сырой нефти (706 млрд тенге) вычесть себестоимость «купленной» сырой нефти (678 млрд), то получится валовая прибыль в сумме всего 28 млрд или 4% от продаж. Это по всем меркам крайне низкая маржа! Однако это не самое плохое.

В сумме по реализации сырой нефти (706 млрд тенге), помимо продаж «купленной» нефти, однозначно включается определённая сумма продаж «собственной». При этом расходы по её добыче не входят в строку себестоимость «купленной» сырой нефти. Если предположить, что в 2016 году реализация «собственной» нефти было примерно на таком же уровне, как и в 2015 году (122 млрд тенге), то на продаже «купленной» нефти получится убыток около 100 млрд тенге. При этом, чем больше «собственной» сырой нефти в продажах, тем более убыточной становятся продажи «купленной».

Может, именно на этом странном «договоре поставки нефти» НК КМГ «заработал» такие громадные убытки?

Помимо этого, в отдельной финансовой отчётности НК КМГ также вызывают вопросы труднообъяснимые операции между головным офисом и компанией «Кооператив Казмунайгаз U.A.» (Нидерланды). На стр. 27 в отдельном отчете 2016 года описывается ряд вкладов и изъятий денег из этого нидерландского холднига в масштабах от 50 до 250 млрд тенге за один раз.

НК КМГ – это квазибюджетная организация

Я уже неоднократно подчеркивал, что госкомпании используются правительством для скрытых бюджетных расходов. Хотя расходы НК КМГ, сделанные по требованию правительства и ФНБ «Самрук-Казына» не такие большие, как вышеописанный убыток на прочих операциях, тем не менее, это еще раз ставит вопрос, насколько головной офис НК КМГ является коммерческой организацией и насколько бюджетной?

Если вы посмотрите стр. 66 консолидированной отчётности, то увидите, что в 2016 году НК КМГ потратил 14 млрд тенге на строительство дворца единоборств в Астане, 2 млрд на «спонсорскую» помощь ЭКСПО-2017. Также компания по поручению правительства продолжала строительство выставочного центра в Москве, гольф-клуба в Боровом, детского сада в Астане.

Также, если вы откроете стр. 83 в консолидированной отчетности, то обнаружите, что в 2016 году НК КМГ выдал беспроцентный кредит для ФНБ «Самрук-Казына» в размере 204 млрд тенге. Из-за разницы между рыночными ставками и нулевой ставкой по этому кредиту, НК КМГ признала убыток в сумме 51 млрд тенге, который был напрямую отнесен в капитал компании.

На стр. 24 отдельной отчётности НК КМГ вы также обнаружите, что для головного офиса является нормальной практикой раздавать очень дешевые кредиты своим дочерним компаниям, улучшая таким образом их финансовые результаты.

Необходимо переосмыслить роль НК КМГ

Все выше описанные примеры показывают, что головной офис НК КМГ каким-то непонятным образом теряет просто невероятно большие деньги, прикрываясь очень хорошей прибылью своих дочерних, совместных и ассоциированных компаний. Как раз в этом и заключается неэффективность госкомпаний. Очень надеюсь, что убытки на прочих операциях НК КМГ произошли с ведома правительства и пошли на «благие» дела. Даже если это было так, то в любом случае такой подход в корне неправильный.

В идеале, любая госкомпания должна работать, как чисто коммерческая организация, не осуществляя никаких скрытых бюджетных расходов по поручению любых государственных органов. Госкомпания должна зарабатывать максимальную прибыль и выплачивать дивиденды в госбюджет. Затем в бюджете эти дивиденды будут абсолютно прозрачно тратиться за госрасходы, утвержденные парламентом.

Однако самый оптимальный подход по полноценному решению всех вышеуказанных проблем это – государство должно прекратить заниматься бизнесом совсем. Исходя из этого, я повторю рекомендации, которые я давал еще в прошлых статьях.

Прежде всего, приватизация самого НК КМГ (головной компании) не имеет смысла вообще. В большинстве дочерних компаний и крупнейших совместных проектах по добыче и транспортировке нефти и так есть серьезные частные инвесторы, которые очень тщательно следят за коммерческой эффективностью своих проектов и компаний. При этом, миноритарные доли двух дочерних компаний (РД КМГ и КТО) уже находятся в свободном обращении на бирже.

В связи с этим, предлагается решительно расширить и углубить приватизацию лишь на уровне дочерних компаний. С точки зрения кардинального снижения доли государства в бизнес-активах, рекомендуется оставить за государством неконтрольные доли только в стратегических активах (добыча и транспортировка нефти и газа), а все остальное должно быть целиком передано в частную среду.

Напомню, что на сегодня государство и так имеет неконтрольные доли в очень больших стратегических активах. Например, в Тенгизском проекте доля НК КМГ – 20%, в Карачаганакском проекте – 10%, в Кашаганском проекте – 16,88%. В транспортировке нефти и газа у государства также есть ряд больших неконтрольных инвестиций. Например, в нефтепроводе Каспийский Трубопроводный Консорциум доля НК КМГ – 20,75%, в нефтепроводе Атасу-Алашанькоу – 50%, в газопроводе Бейнеу-Шымкет – 50%.

Все такие проекты с участием государства и частных инвесторов показывают, что неконтрольная доля правительства в стратегических активах не несет больших рисков и в тоже время приносит большой доход в бюджет. В случае, если в таких проектах происходят нарушения стратегических интересов страны, то у правительства всегда есть другие рычаги влияния.

Таким образом, предлагается, что НК КМГ будет полностью принадлежать государству, однако она должна стать некоммерческой организацией, основной задачей которой будет передача дивидендов госбюджет и защита стратегических интересов страны.

Если правительство такими же образом поступит со всеми крупнейшими нацхолдингами, включая ФНБ «Самрук-Казына», то оно легко и в сравнительно короткий срок выполнит поручение главы государства по снижению госсобственности до 15% от ВВП. Также это позволит быстро прекратить «проедание» громадных государственных средств за счет продажи природных ресурсов так, как это происходит сейчас в НК КМГ.

* Мнение редакции может не совпадать с мнением автора.