Эксперт: «Получая китайские кредиты, нужно четко осознавать, что их придется возвращать»
Главный научный сотрудник Казахстанского института статегических исследований при президенте Казахстана Константин Сыроежкин считает, что экономическая инициатива Китая по выстраиванию цепочки производств вдоль Шелкового пути содержит как минимум пять острых вопросов, из-за которых уже сейчас с ее продвижением начались проблемы. Главный из них – страны-участницы начинают понимать, что КНР не занимается благотворительностью.
В ходе Тяньшанского форума Великого Шелкового пути большинство участников китайской инициативы предпочитали говорить об ее очевидных успехах: за пять лет реализации Китай, как инициатор «Одного пояса», так или иначе вовлек в его орбиту 100 стран мира, подписав с ними соглашения о сотрудничестве в рамках своей инициативы. Более того, Китай «вбухал» в экономики этих подписантов более $60 млрд, увеличив свой товарооборот с ними до $5 трлн. А количество новых рабочих мест на открывшихся вдоль Шелкового пути производствах зашкалило за 200 тыс.
В Пекине постоянно подчеркивают, что инициатива «Один пояс – один путь» появилась как нельзя вовремя: именно сейчас, когда по всему миру разворачиваются торговые войны и процветает протекционизм. А начавшийся внутри стран-участниц взаиморасчет в национальных валютах помогает сглаживать курсовые скачки, которые наблюдаются практически во всех развивающихся экономиках мира. Наконец, сопряжение «Одного пояса – Одного пути» с национальными стратегиями вроде казахстанской новой экономической политики «Нурлы Жол» дает синергетический эффект для экономик обеих сторон. И теперь речь идет уже не о распространении инициативы на большее количество стран, а о ее качественном улучшении на уже охваченном ею пространстве.
Кабала без пиара
Однако это самое качественное улучшение едва ли возможно без разрешения целого ряда вопросов, которые уже сейчас стоят перед инициаторами и участниками китайского проекта. Главный научный сотрудник Казахстанского института статегических исследований при президенте Казахстана Константин Сыроежкин насчитал их как минимум пять, начав самого очевидного – о проблемах «Одного пояса» никто не хочет говорить вслух. А когда проблемы не признаются, они неизбежно усугубляются.
«Для меня, например, странно, почему до сих пор не поднят вопрос, в том числе и в Китае ,о пиар-сопровождении реализуемых проектов, об их маркетинговых исследованиях, которые бы показали эффективность или неэффективность, нельзя же постоянно закапывать деньги в песок, – говорит г-н Сыроежкин. – При этом и в странах-участницах, и особенно в Китае, мозговых центров, в названии которых содержатся термины «пояс и путь», штук 200, наверное. Только в Казахстане я пять таких центров знаю. И никто не ставит вопрос – а в чем угроза, в чем риски, почему тот или иной проект не реализуется? Я считаю, что это не совсем верно», – заметил он.
Впрочем, по его словам, основной вызов инициативы связан вовсе не с нежеланием озвучивать ее проблемы: западные критики «Одного пояса» в первую очередь акцентируют внимание на возможности попадания стран Юго-Восточной и Центральной Азии в долговую зависимость от Китая. И это чревато проблемами не только для Таджикистана и Кыргызстана, которые, по оценке эксперта, не в состоянии не только оплачивать взятые кредиты, но и обслуживать долг, но и для самого Пекина. Потому что залоговое обеспечение вложенных в инициативу средств в этих стран явно не покрывает все риски – и тут представитель КИСИ убежден: Китай уже сейчас должен во всеуслышание заявить о главной цели своей инициативы, которая расходится с заявляемой доктриной «Один пояс» полезен всему миру».
«Я считаю, что давно пора открыто сказать, что инициатива «Пояс и путь» – это не благотворительный проект, главная ее задача – это поддержка китайской экономики и развитие западных регионов Китая, – считает г-н Сыроежкин. – Для всех остальных участников здесь никакого альтруизма быть не должно и, получая китайские кредиты, нужно четко осознавать, что их рано или поздно придется возвращать», – добавляет он.
Отметим, что после возвращения на пост премьер-министра Малайзии Махаткира Мохамада эта страна уже отказалась от нескольких проектов в рамках инициативы, в том числе – от строительства железнодорожной линии стоимостью $20 млрд: новый старый премьер Малайзии посчитал, что стоимость проекта завышена в несколько раз. То есть проблема, о которой говорит казахстанский эксперт – чем та или иная страна будет рассчитываться в перспективе за эти проекты и как будет вести себя Китай, требуя возврата денег, уже становится очевидной на национальных уровнях. О ней пока не говорят во всеуслышание, но она уже находит свое подтверждение в виде отказов от предлагаемых Пекином проектов.
Пекин не с теми договаривается?
Еще одна группа проблем – это явное наличие политической нагрузки в подписанных контрактах: дело в том, что Китай, при их подписании, ориентируется на своих проверенных партнеров – на старых лидеров. И тут заложен уже риск политический: в случае смены руководства той или иной страны проекты могут быть признаны нецелесообразными, и вложенные в них средства окажутся под угрозой.
«О чем свидетельствуют те проблемы, о которых говорилось выше? С одной стороны, они говорят о высоком уровне коррупционной составляющей в проектах, реализуемых на китайские кредиты, а с другой – о недостаточной проектной подготовке технико-экономических обоснований этих проектов, – говорит эксперт. – Вопрос – нужно ли обвинять в этом Китай? Ответ – нет, потому что борьба с коррупцией и контроль за качеством реализуемых инвестпроектов – это ответственность национальных правительств. Китай дает только деньги и предлагает – ребята, давайте либо участвуйте, либо не участвуйте», – добавляет он.
Вот в чем Китай отчасти можно обвинить, так это в непрозрачности условий сделок: во всяком случае, ни в Китае, ни в странах-участницах инициативы открытых данных по этим контрактам нет. А любая закрытость ведет к различным домыслам и к фобиям, что также бьет по эффективности проектов. Хотя бы потому, что их реализация вызывает чувство отторжения у населения, которое не знает ответов на вопрос: кто и как за эти проекты будет рассчитываться.
Поясу стоит расширить границы
Отметим, что российские эксперты давно критикуют отсутствие критериев эффективности реализации проектов «Одного пояса», а главное – критериев, по которым двусторонние договоренности можно отнести к проектам, реализуемым именно в рамках инициативы. Константин Сыроежкин заявляет, что солидарен с российскими коллегами в этих претензиях.
«Яркий пример – прошедший накануне в Пекине форум, посвященный инициативе, и принятая по его итогам бумага, реестр проектов. Туда включено все – все, что было сделано до инициативы, что будет сделано и что есть, это, с моей точки зрения, тоже не совсем правильно, нужно определиться с какими-то критериями», – отмечает он.
Ну и, наконец, по его мнению, участники «Одного пояса – Одного пути» не должны запираться в своих границах и им уже сейчас надо определяться, как они могли бы встроить в схему проекта участие глобальных игроков мирового рынка – США, Евросоюза и России.
«Почему Россия немного отошла в сторону – она не видит себя в этом проекте, просто не видит, поэтому нужно подумать и над этим тоже, – убежден представитель КИСИ. – И наконец, еще одна проблема связана с изменением отношения к инициативе со стороны запада. Еще два года назад те же США, Европа готовы были участвовать в «Одном поясе», сейчас там началась критика инициативы. Почему? Вопрос риторический – торговая война с Китаем, все ясно. То есть надо задуматься, сосредоточиться на аналитических исследованиях, потому что сама инициатива интересна, и если ее нормально реализовывать, то она принесет всем государствам только плюсы», – считает г-н Сыроежкин.
