Дьявол в деталях: бизнес ЕАЭС просит прояснить ситуацию с системой маркировки и отслеживания товаров
Планы государств – членов Евразийского экономического союза по введению систем маркировки и отслеживанию товаров казахстанские и российские бизнесмены воспринимают достаточно позитивно, но просят власти уточнить некоторые детали, в которых может скрываться дьявол.
С фискальной точки зрения идея цифровой маркировки, позволяющая отслеживать весь путь товара от производителя до конечного покупателя и, что самое важное, рост цены по всей цепочке, просто идеальна. Во-первых, государство получает реальную возможность выявлять партии контрабандной и контрафактной продукции. Во-вторых – дополнительные налоги, поскольку место выявленных и изгнанных с рынка нелегалов получает легальный бизнес.
В теории оно так и есть, и пока эта теория подтверждается практикой: как сообщил в ходе форума первый заместитель премьер-министра Казахстана Аскар Мамин, пилотный проект по обязательной маркировке меховых изделий в ЕАЭС в 2017 году позволил поднять собираемость налогов с торговли пушниной в 1,5 раза – в частности, только казахстанская казна получила вместо планируемых 430,8 млн 648,6 млн тенге в виде налогов.
Теперь страны ЕАЭС собираются маркировать спиртные и табачные изделия, а россияне всерьез обсуждают процесс цифровой маркировки продуктов питания. Однако сверху все всегда выглядит немного по-другому, чем снизу, для чего будущий оператор системы маркировки в Казахстане АО «Казахтелеком» и собрал на одной площадке представителей властей и бизнеса для того, чтобы они услышали друг друга.
Маркировка: безграничные возможности для легального бизнеса
С точки зрения властей и также разработчиков систем маркировки и прослеживаемости товаров, помимо фискальных преимуществ, нововведение несет огромные возможности для той части бизнеса, которая работает в белую. Прежде всего, за счет практически полного истребления тени.
«Запущенные процессы отразятся на экономике Казахстана особенно значительно: 1-процентное сокращение контрафакта на территории Казахстана приведет к высвобождению пространства для легального бизнеса в объеме до $100 млн», – утверждает Аскар Мамин.
Генеральный директор по связям с общественностью и маркетингу российского Центра развития перспективных технологий Реваз Юсупов в кулуарах форума заявил «Курсиву», что отвоевание рынка у тени сулит такие барыши легальному бизнесу, что повышение рентабельности производства и сокращение себестоимости единицы продукции скажется в итоге и на конечном потребителе.
«Благодаря тому, что легальный бизнес в стране получит новую нишу, цены для конечного потребителя должны снизиться на 5–10% при самом консервативном сценарии за счет повышения рентабельности бизнеса», – заявил эксперт.
А главный конструктор этого же российского Центра Анатолий Гавердовский добавил к этому, что системы цифровой маркировки и прослеживаемости товаров таят в себе массу приятных сюрпризов для добросовестных предпринимателей.
«Цифровая маркировка дает уникальные возможности участникам оборота, когда производители товаров могут получать информацию об остатках своей продукции по всей цепи, – говорит представитель центра. – Те, кто занимается логистикой, понимают, что это уникальная возможность для изменения планирования производства, для повышения эффективности производства за счет понимания остатков в масштабах страны, а не только своего склада», – добавил он.
Директор департамента российской компании «X5 Ритейл Групп» Дмитрий Русаков заявил, что цифровая маркировка позволяет бизнесу существенно экономить на некоторых бизнес-процессах. Так, в России кассирам ранее приходилось при оплате табачных изделий вбивать их код в контрольно-кассовую машину для того, чтобы ККМ зафиксировала соответствие цены магазина предельно допустимой стоимости данного изделия на рынке (в России так борются за права потребителя). Представители торговли вместе с производителями просто вбили эту информацию в маркировочный код каждой пачки сигарет, и теперь ККМ считывает эту информацию без дополнительных действий кассиров.
«Ранее кассир терял на этом от четырех до шести секунд в среднем, для нашей компании такая задержка – это потери порядка 2,5 млрд рублей по сети в год, – говорит Русаков. – А как только мы добавили эту информацию, у кассира проверка стала автоматической. И время реализации табачной продукции было шесть секунд, стало две секунды, это отличный кейс, который говорит о том, что только в плотном сотрудничестве всей цепочки поставок можно найти дополнительный смысл в маркировке не только для потребителя и государства, но и для производителя и розницы», – отметил он.
Более того, цифровая маркировка может сыграть и в пользу потребителя – российский эксперт предлагает закладывать в электронный код товара срок его годности, чтобы ККМ на кассе просто не позволяла продавать просрочку, а покупатель не мучился, выискивая на этикетке срок годности.
«Мы же знаем, что в ЕАЭС срок годности кондитерской продукции, к примеру, опирается не просто на дату, а на время выпечки – и как посчитать потребителю, к примеру, 72 часа прошло уже от позавчера или не прошло еще? Можно еще купить этот торт сейчас или нет? Вот эта проблема на самом деле очень хорошо решается через систему маркировки. И в рамках разработки системы надо особое внимание на это обратить», – считает российский эксперт.
Огласите весь список…
При этом представители и российских, и казахстанских властей сходятся во мнении, что все виды продукции маркировать не нужно и бессмысленно, но вот полного перечня той продукции, где цифровая маркировка целесообразна, пока никто огласить не может. Именно это, по словам заместителя председателя правления Национальной палаты предпринимателей Казахстана «Атамекен» Юлии Якупбаевой, бизнес и настораживает.
«Мы считаем, что в таких масштабных проектах важно не торопиться, а находить баланс между интересами государства и нагрузкой на бизнес, который несет определенные затраты при внедрении системы маркировки, поэтому мы должны сейчас понять, будет ли это тотальное нововведение или по отдельным группам товаров и по каким», – сказала она в ходе форума.
Более того, продолжила представительница НПП, базовый документ – соглашение о внедрении и использовании цифровой маркировки участниками ЕАЭС подписано, а вот концепция внедрения этой системы до сих пор не утверждена. Соответственно, ни у властей, ни у бизнеса нет понимания того, какова будет архитектура этой системы, какие технологии в ней будут задействованы и, в конечном счете, нет понимания цены вопроса по внедрению этой системы.
Также к проблемным вопросам она отнесла существование в Казахстане серой зоны – магазинов у дома, рынков, точек торговли за наличный расчет и интернет-торговли: по последней у бизнеса больше всего вопросов относительно того, как там физически будет происходить процесс маркировки и как регулятор собирается наводить в ней порядок.
«Наш бизнес опасается, что будет нести нагрузку, увеличивать стоимость товаров, а люди будут уходить в серую зону и в инет – и покупать немаркированный товар», – заметила Якупбаева.
В связи с этим она напомнила, что система маркировки и прослеживаемости товаров позволяет только выявлять контрафакт, но не удалять его с рынка: процессами административного воздействия на тень властям придется заниматься вручную. И тут есть опасность того, что на каждую отдельную выявленную маленькую торговую точку вроде магазина у дома фискалы могут махнуть рукой. Махнут рукой на одну мелочь, на другую, на третью – а суммарно эти мелочи просто снивелируют эффект от маркировки для легального бизнеса.
«Одним из пожеланий участников эксперимента с маркировкой шуб было создание эффективного механизма не только контроля, но и правоприменения, чтобы участник того сегмента, который несет на себе все бремя игры по правилам, не оказался в итоге все равно в невыгодной ситуации просто потому, что не контролируется на рынке нахождение немаркированной продукции. Не надо об этом забывать», – заключила Якупбаева.
Российский бизнес: мы видим и плюсы, и минусы
Если казахстанскому бизнесу в массе своей еще только придется привыкать к нововведениям в рамках пилотных проектов по цифровой маркировке, то россияне с их особенностями уже достаточно хорошо ознакомились. Упомянутый выше директор департамента российской компании «X5 Ритейл Групп» Дмитрий Русаков заявил, что помимо перечисленных Юлией Якупбаевой глобальных проблем есть множество технических неувязок и нюансов, требующих договоренностей между государством и бизнесом до введения системы в промышленный оборот в ЕАЭС.
Прежде всего, по его словам, эти системы должны работать в разных странах союза по единым стандартам и правилам, иначе у бизнеса начнутся большие проблемы.
«Мы активно торгуем товаром и произведенным на территории России, и за рубежом, в том числе произведенными в Казахстане и Белоруссии, и для нас создание систем маркировок и прослеживаемости в том случае, если они будут разными, будет нести огромные проблемы и станет барьером, – заметил он. – И все эти системы не должны отличаться друг от друга по группам товаров, потому что иначе кассир в магазине будет, как пилот в кабине самолета: одной рукой он будет сканировать алкоголь, другой табак, третью руку ему придется отрастить для продуктов питания. И эти издержки могут повлиять на стоимость товара», – подчеркивает эксперт.
Помимо этого, замечает Русаков, при разработке подобных систем необходимо учитывать весь жизненный цикл товаров, о котором фискалы предпочитают часто забывать.
«А что происходит с товаром, если код физически поврежден? Что с ним делать? Товар законно выпущен, он качественный, за него уплачены все налоги – но как его реализовать на контрольно-кассовой машине, если у него не считывается код? Как реализовывать возврат от потребителей?» – назвал проблемные места системы Дмитрий Русаков.
Наконец, большие вопросы у российского бизнеса уже сейчас вызывает так называемая бутылочная прослеживаемость: с точки зрения системы маркировки, если товар с оптовой базы был продан конкретному магазину, то все коды бутылок в нем должны совпадать с зарегистрированными в момент продажи. Но от пресловутого человеческого фактора никто не застрахован.
«А если человек ошибся? Занес ящик в соседнюю машину, потому что товар тот же самый, те же самые 20 бутылок в коробке, уехали мои бутылки в соседний магазин, а бутылки соседей – в мой, и все, мы реализовать их не можем, – заявил Русаков. – Более того, теоретически по российскому законодательству обе партии товара надо тут же признать находящимися в незаконном обороте, и у государства есть шанс прийти ко мне и наказать. Эти все вопросы, связанные с логистикой, с возвратом товара, с порядком его реализации, с порядком возврата товара в законный оборот необходимо проработать тщательно во время экспериментов, и я призываю казахстанских коллег тщательно следить за этими вопросами», – заключил он.
В ответ Аскар Мамин пообещал поднять на уровне премьер-министров ЕАЭС вопрос о том, чтобы подобные форумы по цифровой маркировке товаров стали как минимум ежегодными, и на них бизнес получил возможность доводить все свои проблемы до властей и регуляторов рынка.
