Бремя первых

Сколько голубых фишек необходимо Казахстану для качественного роста фондового рынка? Почему важно вернуть банкам стимулы для активного присутствия на бирже? При каких условиях в стране созреют частные эмитенты? На вопросы «Курсива» отвечает СЕО Freedom Holding Corp. Тимур Турлов.

– 15 октября 2019 года акции Вашего холдинга начали торговаться на NASDAQ. Эйфория от этого события, к которому Вы с командой шли почти шесть лет, лично у Вас уже прошла? 

– Безусловно, достигнутая цель является очень важной, однако никакой существенной эйфории в этой связи я не испытал. Для меня выход на NASDAQ – это не точка, а заглавная буква нового предложения, которое мы сейчас начали писать. Мы попали в фокус зрения гораздо большего числа инвесторов, наблюдение за нами стало гораздо более пристальным. Поэтому нам сейчас не до эйфории, наоборот, наша команда работает еще интенсивнее, чтобы достойно отвечать на новые вызовы. Freedom Holding Corp. – единственная компания со штаб-квартирой в Казахстане, имеющая листинг на NASDAQ. Мы — единственная компания из своего сектора на постсоветском пространстве, которая стала публичной в США. По тому, как мы сейчас ведем свой бизнес, многие американские инвес­торы будут судить и о нашей индустрии, и о нашем регионе в целом. Отсюда необходимость не ударить в грязь лицом, не разочаровать результатами.

– Соответствует ли поведение котировок вашим ожиданиям?

– NASDAQ встретил нас весьма благоприятно. После листинга мы уже успели отчитаться за второй квартал 2020 фискального года – и сделали это успешно. Первый квартал у нас тоже был сильным. Максимальная сто­имость акции, которую мы наблюдали на NASDAQ, составила $15,58. Рынок оценивает нас благосклонно, и главная задача сейчас – оправдать надежды наших акционеров. Собственно, с этим, наверное, и связаны мои ключевые эмоции. У холдинга сейчас свыше двух тысяч акционеров, включая как частных лиц, так и институционалов. В списке держателей наших акций появилась компания State Street – это один из крупнейших управляющих активами в мире. И для нас сейчас очень важно демонстрировать такие финансовые показатели, чтобы наши акции продолжили рост. Потому что одна из главных целей топ-менеджмента любой публичной компании – работать в интересах своих акционеров. 

– Присутствие на NASDAQ уже успело оказать влияние на бизнес холдинга?

– Мы увидели значительно больше внимания к себе как со стороны прессы, так и наших клиентов. Сейчас с нами гораздо более охотно готовы встречаться и общаться как наши потенциальные партнеры в США, так и крупные финансовые институты в нашем регионе. Мы уже обсуждаем с рядом банков продажи наших финансовых продуктов. Мы в целом гораздо легче сейчас открываем двери, причем абсолютно везде – как в Лондоне и Нью-Йорке, так и в постсоветских странах. Это действительно своего рода признание. На NASDAQ всего-то около четырех тысяч компаний листинговано, и если ты сумел войти в их число, это уже определенный знак качества в понимании многих твоих партнеров. Это особенно ощущается на рынках Казахстана и России, где уровни доверия и финансовой грамотности исторически достаточно низкие. Именно здесь такие флажки, как листинг на NASDAQ, могут стать для многих контрагентов принципиальными и решающими.

– У определенной части казахстанцев было настороженное отношение к компании «Фридом Финанс»: пришел крупный игрок из России, начал достаточно агрессивно завоевывать рынок. Вы замечали эту, скажем так, подозрительность? Изменились ли эти настроения после вашего размещения на NASDAQ?

– Да, мы наблюдаем серьезные перемены в восприятии, прежде всего со стороны финансовых институтов. Восемь лет назад, когда мы только пришли в Казахстан, мы обнаружили здесь низкий уровень конкуренции и почти полное отсутствие желания у местных брокеров заниматься розницей. Основная масса игроков была сфокусирована на работе с институционалами, с тем, чтобы делать большие сделки с очень крупными клиентами. Одна из ключевых причин нашего успеха на рынке в том, что мы пошли путем, которым никто из наших конкурентов идти не хотел.

Делая ставку на розницу, мы исходили из гипотезы, что спрос на инвестиционные услуги со стороны населения может оказаться высоким и мы сможем собрать здесь базу из десятков тысяч клиентов, и в итоге получим силу гораздо большую, чем у других игроков. Мы были единственными, кто рискнул сделать на это принципиальную ставку, и эта ставка себя оправдала.

Что мы сделали для реализации нашей стратегии? Строили филиальную сеть, вкладывались в маркетинг, персонал, в обучение потенциальных клиентов, активно развивали доступ физических лиц к торгам, предлагали населению востребованные финансовые инструменты, в том числе иностранные и валютные. Это были серьезные инвестиции, которые никто, кроме нас, не хотел делать, потому что никто не понимал, как их возвращать. Ведь розничных клиентов и впрямь было очень мало, и у них было мало денег. Когда мы пришли, на всем рынке было около 10 тысяч розничных счетов, сейчас их только у нас более 53 тысяч. Как мне кажется, в Казахстане нашу бизнес-модель уже все понимают достаточно хорошо. У нас абсолютно прозрачная отчетность, из которой видно, сколько вообще можно зарабатывать в нашем бизнесе. Результаты холдинга показывают, что наша ставка на розницу в конечном счете оказалась потенциально более доходной.

– По Вашим оценкам, каков был уходящий год для инвесторов на фондовом рынке? 

– Для инвесторов год был однозначно хорошим. Американский фондовый рынок с начала года вырос почти на 27% по индексу S&P 500. Для казахстанского рынка год тоже был неплохим. Например, акции Народного банка поднялись в цене почти на 30%. Банк остается самым прибыльным в стране, имеет уникальную позицию на рынке, доступ к большому объему достаточно дешевых денег. Лондонские инвесторы позитивно восприняли вторичное размещение акций банка, и теперь все ждут от него высоких дивидендов. 

Почти на 20% выросли акции «Кселл». По сути, за последние шесть-семь лет это первый год, в течение которого компания начала демонстрировать заметный рост выручки и валовой прибыли. В составе группы «Казахтелеком» компания управляется лучше, чем при предыдущих акционерах. Для меня это было неожиданным, тем не менее это факт. Есть ожидания дальнейшего улучшения финансовых показателей «Кселл», они связаны с более эффективным использованием материнской инфраструктуры в рамках объединения сетей. Также компания снова начала делать интересные продукты, что можно расценить как ее готовность побороться за лидерство в своей отрасли.

– По итогам 2018 года индекс KASE вырос на 6,6%. В 2019-м роста фактически не было (+0,3% с начала года). Как этот показатель характеризует состояние нашего фондового рынка? 

– В 2016 и 2017 годах казахстанский фондовый рынок был одним из самых динамично растущих индексов в мире, занимая первое место в рейтинге Bloomberg. В течение двух лет подряд, после того как активы из-за девальвации стали очень недооцененными, рынок рос темпами почти по 100% в год. Зачастую после такого бурного роста происходит либо коррекция вниз, либо фиксация цен на достигнутом уровне. Вот эту ребалансировку мы и наблюдаем последние два года в Казахстане. Свою роль сыграла и определенная нестабильность в банковском секторе, ведь фондовый рынок всегда чувствителен к таким вещам. В той же России рост был существенно выше. Индекс Московской биржи в этом году прибавил почти 25%, индекс РТС вырос на 37% в долларах. Там и рубль укрепился, местные акции выросли и при этом показали высокий уровень дивидендной доходности.

Казахстанский рынок тоже способен вернуться к высоким темпам роста. Это будет происходить по мере того, как будет меняться фокус и доходность дивидендной политики национальных компаний, как будет продолжаться программа приватизации. Я уверен, мы еще увидим здесь интересные истории. Например, в этом году «Казахтелеком» показал отрицательную динамику, подешевев почти на 20%. Там был определенный конфликт с миноритариями, было некоторое замедление финансовых показателей после покупки долей в «Кселл» и Tele2. Все-таки на эти сделки компания потратила почти $1 млрд, что привело к росту долговой нагрузки. Для фондового рынка естественно, когда акции компаний, совершивших поглощение, теряют в цене. Зато в дальнейшем, если слияние происходит успешно, котировки могут обновить все максимумы. Акции «Казахтелекома» были одними из самых прибыльных в 2018 году с ростом 60%, в этом году произошла коррекция на 20%. Если сейчас компания докажет, что эффективно управляет купленными активами, то не исключено, что в 2020-м ее акции вновь станут лучшими на местном рынке. При этом в Казахстане тоже достаточно высокая дивидендная доходность: хорошие дивиденды здесь платят все – KEGOC, «Кселл», «КазТрансОйл», «Казатомпром». Народный банк, повторюсь, скоро может стать лидером по дивидендам.

– Согласно опросу, который Нацбанк провел среди брокеров, главной причиной, мешающей развитию фондового рынка, названо отсутствие институционального спроса. Насколько я понимаю, единственным предлагаемым решением является передача части активов ЕНПФ в конкурентную среду. Есть ли другие способы привлечь институционалов?

– Чтобы рынок был сбалансированным и мог устойчиво развиваться, на нем должны присутствовать все типы инвесторов. Рынок, на котором оперируют только институты, обладает низкой ликвидностью. Сделки там редкие, очень крупные и в основном переговорные. В результате непонятно, какова справедливая цена бумаг. Рынок, представленный только частными инвесторами, очень волатилен, потому что инвесторы – физические лица сильно подвержены эмоциям. Такой рынок может в момент очень сильно вырасти, а потом еще сильнее упасть. И вот эта высокая волатильность тоже мешает устойчивому развитию, в том числе отпугивая новых частных игроков. Профессиональные крупные инвесторы в этих условиях выполняют роль стабилизатора, поддерживая рынок, когда он становится слишком дешевым, и начиная активно продавать, когда рынок становится слишком дорогим. 

У нас сначала был рынок, на котором были только институты. Однако после кризиса 2008 года возможности абсолютно всех типов институциональных инвесторов работать на фондовом рынке были радикально сокращены. Создание ЕНПФ привело к тому, что пенсионные деньги вообще перестали обращаться на бирже за пределами периметра государственных и квазигосударственных ценных бумаг. Банки и страховые компании были очень серьезно ограничены в возможности работать на фондовом рынке через ужесточение пруденциальных нормативов. А ведь банки традиционно являются одними из ключевых институциональных инвесторов. Для того чтобы они вернулись, необходимо адекватно и грамотно подойти к либерализации пруденциального регулирования. Дать стимулы банкам более активно присутствовать на бирже, и прежде всего в сегменте долговых ценных бумаг, – это одно из важнейших условий развития рынка.

В этом отношении мы сегодня отстаем от России, где банки играют огромную роль в объеме торгов и в развитии рынка корпоративных облигаций. Они являются главными андеррайтерами, они помогают корпоративным клиентам выпускать бумаги, помогают их размещать и активно покупают их в свои портфели. Казахстанским банкам сейчас очень невыгодно присутствовать на фондовом рынке, потому что кредиты, которые они выдают, садятся на баланс значительно лучше, чем такого же качества ценные бумаги. Для банков это является откровенным антистимулом упаковывать какие-либо продукты в облигации. Им проще кредитовать, потому что это меньше давит на капитал, чем любая секьюритизация данного актива.

Например, возможность потом брать деньги под залог этих бумаг. Одна из главных проблем наших банков – это проблема управления ликвидностью, в том числе способность справляться с резким оттоком крупных вкладчиков. Если банк выдал пятилетний кредит, у него должна быть возможность перезанять деньги под этот кредит. Упаковав этот кредит выпуском ценных бумаг, банку, во-первых, будет гораздо легче их продать в случае необходимости, даже в режиме переговорных сделок. Это намного проще, чем продать портфель. Во-вторых, должна быть возможность занять деньги под залог этих бумаг с определенным дисконтом, для того чтобы рассчитаться со своими вкладчиками. Использование таких инструментов повышает стабильность финансовой системы в целом.

– На финансовом форуме 15 ноября вы говорили, что для развития внутреннего фондового рынка Казахстану не хватает качественных эмитентов. Приватизации национальных компаний будет достаточно, чтобы создать полноценный рынок?

– Среди инструментов фондового рынка, доступных широкому кругу неквалифицированных инвесторов, обязательно должны присутствовать бумаги крупного бизнеса. В Казахстане не так много крупного бизнеса, который является абсолютно рыночным, не зависит чрезмерно от своего контролирующего акционера и в силу этих причин способен массово заинтересовать инвесторов. Поэтому квазигоссектор – это самый простой ответ на вопрос, как обеспечить присутствие качественного крупного бизнеса на фондовом рынке. В России, хоть это и один из крупнейших развивающихся рынков в мире, тоже немного ликвидных компаний, которые торгуются на бирже. Национальных площадок, где число голубых фишек превышает пару десятков, в принципе немного. США – это гигантское исключение из правил. Сейчас у нас есть восемь эмитентов в индексе KASE, если их будет 14, это уже будет почти как в России, и это немало на самом деле. Этот количественный рост может легко привести к более высокому качественному росту, повысит ликвидность торгуемых инструментов. И Казахстан может получить вожделенный статус Emerging Markets вместо текущего статуса Frontier. Возможно, что приватизации нацио­нальных компаний для этого будет вполне достаточно.

– А что насчет частных эмитентов? 

– Частного бизнеса, готового к публичности, в Казахстане очень мало. А еще частный бизнес не верит в то, что здесь можно привлечь капитал. Отчасти это правда: при остром дефиците институциональных инвесторов и при той высокой доходности, которую просят за риск розничные игроки, оценка эмитента в Казахстане получается существенно ниже, чем в Лондоне. Причина не в отсутствии денег – они у инвесторов есть. Просто одна из главных проблем нашей экономики в том, что мы сами не очень готовы инвестировать в себя. Тем не менее у нас появляются частные компании, чьи акции могут быть массово востребованы. Кто-то из них имеет неплохую перспективу выйти на рынок, находится на пути к этому и, скорее всего, дойдет, когда будет готов. Кто-то уже сейчас готов, но сначала он хочет увидеть, что наш фондовый рынок стал больше и что на нем появились покупатели, которым можно себя предложить. И искомый импульс здесь может дать как раз программа приватизации. С ее помощью мы можем удвоить количество голубых фишек, благодаря чему общая ликвидность рынка способна вырасти уже не вдвое, а в четыре раза и более. И тогда частные эмитенты тоже захотят воспользоваться этой ликвидностью.