Пандемия COVID-19 вскрыла проблемы мировой системы здравоохранения. Что с ней было не так
Пандемия коронавируса в мире продолжается – в разных уголках Земли ежедневно выявляют десятки тысяч новых случаев заражения. Несмотря на это, национальные правительства постепенно ослабляют карантинные меры, пытаясь поддержать экономическую жизнь.
Один из главных вопросов, который подняла пандемия COVID-19, – состояние системы здравоохранения. Она оказалась не готова к распространению нового вируса, что показал опыт разных государств, вне зависимости от их экономического развития и политической системы. Некоторые до сих пор отрицают необходимость карантинных мер, и в Швеции, например, это официальная позиция главного эпидемиолога. Другие, такие как Великобритания или США, долго не могли решиться ввести карантин или не делают его слишком жестким.
Новая угроза
«Эпидемия является серьезной проверкой способности руководства и управления нашей страны, и она выявила слабые места в (…) системе общественного здравоохранения», – заявил 9 мая вице-министр Национальной комиссии здравоохранения Китая Ли Бинь.
Город Ухань в провинции Хубэй стал стартовой точкой для пандемии коронавируса нового типа, ранее неизвестного медицине. До сих пор достоверно неясно, кто был нулевым пациентом, то есть первым зараженным, и как коронавирус попал в его организм. Однако Китай – одна из первых стран, сумевших остановить массовое распространение вируса благодаря жестким карантинным мерам и ограничениям на передвижения граждан.
Так, новый заболевший в Ухани был зарегистрирован 10 мая, хотя случаев заражения не было с 4 апреля, а 26 апреля из больницы выписали последнего пациента. Такая картина кардинально отличается от статистики той же России, в которой число выявленных случаев прирастает на более чем 10 тыс. каждый день.
Тем не менее, ситуация с коронавирусом показала, что система общественного здравоохранения Китая – одной из крупнейших экономик мира – оказалась неэффективной в борьбе с неизвестными угрозами.
Эксперт Александр Журавлев на Carnegie.ru пишет, что вспышка коронавируса привела, возможно, к самому глубокому кризису в истории системы здравоохранения Китая. Эпидемия атипичной пневмонии (SARS) 2002-2003 годов, которая до этого воспринималась как «провал компартии», была меньших масштабов.
За эпидемией начала нулевых последовал ряд реформ в здравоохранении, но в этой системе остаются проблемы. В их числе низкие зарплаты медицинских работников, проблемы с доступом к первичной медпомощи, низкая квалификация терапевтов, а также разрыв в качестве медобслуживания между городом и деревней.
На примере Уханя, пишет Александр Журавлев, видно, как инфраструктура здравоохранения не справлялась с эпидемией: коек в больницах не хватало, люди вынуждены были стоять в многочасовых очередях. Медицинская система Китая в целом могла не выдержать нагрузки от быстро распространяющегося вируса, поэтому власти решили попытаться ограничить эпидемию в границах одной провинции. 12-миллионный Ухань закрыли на карантин.
В 2000 году ВОЗ выпустила последний рейтинг национальных систем здравоохранения. Тогда Китай находился на 144 месте, между Бурунди и Монголией, а Казахстан, к слову, занимал 64 позицию. Очевидно, что за 20 лет система здравоохранения Поднебесной значительно развилась, чему помогла, в том числе, и эпидемия атипичной пневмонии, давшая толчок реформам. Китай стал больше тратить на медицину, о чем говорят цифры: если в 2008 году на здравоохранение потратили 4,5% валового внутреннего продукта страны, то в 2018 – уже 6,6%.
Теперь систему здравоохранения Китая ждет очередная реформа, и коснется она именно системы реагирования на угрозы, подобные коронавирусу. По словам вице-министра Национальной комиссии здравоохранения Ли Биня, в стране «намерены создать эффективную систему управления для более быстрого реагирования при возникновении чрезвычайной ситуации» в сфере здравоохранения. В частности, должна появиться прямая связь между органами, которые занимаются оценкой, обработкой и принятием решений.
На ранней стадии вспышки COVID-19 в Ухане из-за ограниченной вместительности больниц и нехватки медперсонала, медицинские учреждения не смогли вовремя начать работать в местной системе контроля и профилактики заболеваний. Это привело к опозданию с информированием о подтвержденных случаях коронавируса и ошибках в статистике. Теперь же к реагированию на «ЧС в здравоохранении» подключат и новые технологии. Китайские чиновники планируют использовать искусственный интеллект и облачные вычисления, чтобы лучше анализировать болезни, отслеживать вирусы и распределять ресурсы.
Запад с собственным подходом
Китай принял решительные и жесткие меры, ограничив передвижения граждан внутри страны и введя запрет на работу ряда отраслей промышленности и сферы услуг. Такому подходу последовали не все страны.
Пример на устах экспертов и оппонентов карантинных мер, которые ввели в Казахстане, – Швеция. К 18 мая там было выявлено более 30 тысяч случаев коронавирусной инфекции, 1 апреля, для сравнения, их было более 4,4 тысячи. Однако Швеция до сих пор остается одной из немногих (вместе с Беларусью) стран Европы, где не был введен общий карантин.
Главный эпидемиолог Швеции Андерс Тегнелль объясняет это целью сохранить психическое и физическое здоровье жителей и не допустить кризиса в экономике. Правда, правительство запретило мероприятия с участием более 50 человек и рекомендовало бизнесу по возможности перевести сотрудников на удаленную работу. Но кафе и рестораны, например, продолжают работать.
Андерс Тегнелль настаивает: такая политика поможет населению выработать коллективный иммунитет и одновременно сохранить рабочие места и предприятия. При этом коллеги главного эпидемиолога считают, что в агентстве здравоохранения просто не хотят признавать ошибку и менять выбранную стратегию.
Андерс Тегнелль, spb.kp.ru
Другой пример того, как политика пошла «впереди» вопросов здравоохранения, – Великобритания. Там вплоть до середины марта отказывались вводить в стране карантинные меры, потому что «жесткий карантин утомит граждан» и контроль ослабится как раз к моменту пика эпидемии коронавируса. Хотя позиция быстро менялась: 12 марта премьер-министр Борис Джонсон заявлял о необходимости выработки «стадного иммунитета», а 24 числа он объявил о серьезных ограничениях – гражданам запретили выходить из дома без важной причины.
Примеры трех государств – Китая, Швеции и Великобритании – показывают, как по-разному политики реагируют на новые, неизвестные ранее угрозы. Возможно, успехи стран Азии в борьбе с распространением COVID-19 связаны с имеющимся опытом прошлых эпидемий. В начале 2002-2003 в Китае, Гонконге и Сингапуре была вспышка атипичной пневмонии (SARS), а в 2015-м – ближневосточного респираторного синдрома (MERS) в Южной Корее.
Проявилась разница подходов, например, в массовых тестированиях. После вспышки MERS власти Южной Кореи провели у себя реформу, и в 2016 году был принят закон, который позволяет лабораториям в экстренных ситуациях использовать незарегистрированные наборы для диагностики. И именно агрессивное массовое тестирование населения позволило стране быстро справиться с распространением заболевания.
20 января в Корее был выявлен первый случай заражения коронавирусом, а 4 февраля, пишет «Коммерсант», местные центры контроля и профилактики заболеваний разрешили применять незарегистрированные тесты на новый вирус. Промышленность республики смогла быстро перестроиться, и благодаря этому к 26 февраля в Корее протестировали более 46 человек с подозрением на инфекцию. К примеру, в Японии эта цифра была равна 1846, а в США – 426.
Ровно противоположная ситуация сложилась в Америке – крупнейшей экономике мира. Эксперт Степан Сердюков в апреле писал на Carnegie.ru, что, вероятно, главным фактором резкого роста заражений и смертей в США (страна на первом месте в мире по выявленным случаям) стали задержки в массовом тестировании.
Так, медицинские власти США решили разработать тест, который может выявлять не только COVID-19, но и другие похожие заболевания, отступив от одобренного ВОЗ стандарта. Большинство образцов из первой партии оказались дефектными: тест успешно диагностировал коронавирус, но часто давал ложные положительные результаты по другим болезням. Местные больничные лаборатории разработали свои варианты тестов, но FDA – надзорное агентство министерства здравоохранения по медикаментам – отказывалось сертифицировать их в упрощенном режиме, даже если они соответствовали стандартам Центров по контролю и профилактике заболеваний США.
Из-за этого распространение коронавируса не смогли вовремя отследить, статистика отставала от реального положения дел. В итоге в Нью-Йорке, где больше всего зараженных, превентивное массовое тестирование началось только в марте.
А что в Казахстане?
Казахстан тоже не сразу начал массовое тестирование граждан. Первые случаи коронавируса были выявлены 13 марта, но о старте массового проведения тестов было объявлено спустя месяц – 15 апреля. Первые тесты поставлялись из-за рубежа, но к концу апреля ученые объявили о создании отечественных тест-систем.
Выявила эпидемия и другие проблемы. Например, настоящим дефицитом в первые дни после объявления карантина стали средства индивидуальной защиты и антисептики, правоохранительные органы регулярно сообщали о пресечении спекуляций. Со временем медицинские маски и респираторы стали доступнее. Например, маски начали шить в казахстанских тюрьмах.
Другой важный вопрос в борьбе с эпидемией кроется в работе профильных специалистов-эпидемиологов. Оказалось, что их в стране дефицит. Всего, по словам главного государственного санитарного врача Казахстана Айжан Есмагамбетовой, нехватка эпидемиологов в республике составляет порядка 800 человек.
Айжан Есмагамбетова, eadaily.com
Чтобы решить эту проблему, в этом году планируется ввести профильную степень магистра в области эпидемиологии в университетах и расширить набор студентов по этой специальности.
Другая причина дефицита – низкие заработные платы. Касается это, можно предположить, всей сферы здравоохранения.
В жестких условиях пандемии стала очевидна недостаточная финансовая поддержка медицинских работников. В результате 29 марта президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил о подготовке пакета финансовой поддержки для медиков, работающих в санитарно-эпидемиологической сфере. 30 марта были объявлены группы риска и максимальные размеры надбавок каждой из них (до 850 тыс. тенге).
После получения выплат многие медработники выразили недовольство: не сразу был понятен метод расчета надбавок, некоторых врачей и вовсе не включили в списки. Постепенно ситуация разрешается, жалобы работников рассматриваются в индивидуальном порядке.
11 мая режим чрезвычайного положения в Казахстане официально прекращен при сохранении карантина, который, надо полагать, также постепенно будут ослаблять. Поэтапно экономику начинают «разгонять», чтобы казахстанцы могли полноценно выйти на рабочие места и восстанавливать свои доходы, а бизнес – свою работу.
Например, 1 мая открылось авиационное сообщение между Нур-Султаном и Алматы, постепенно открывают рейсы и в другие регионы. Первоначально обязательным требованием для пассажиров было предоставление результатов теста на COVID-19, а для перевозчиков – рассадка людей в салонах на безопасном расстоянии. В итоге оба требования отменили.
Пандемия показала, что национальные правительства для успешной борьбы с коронавирусом должны были выбирать из двух опций: либо максимально сохранять жизни, «схлопывая» при этом экономику, либо сохранять экономическую активность. Китай и Южная Корея, принимая агрессивные меры по изоляции в первом случае и массовому тестированию во втором, показали успешность превентивного подхода. Все это – итоги прошлых эпидемий, с которыми столкнулись эти страны, и последовавших за ними реформ в сфере здравоохранения.
