Три картины нового поколения россиян
«Курсив» расскажет о трех новых картинах из России: «Пугало» Дмитрия Давыдова, «Kitoboy» Филиппа Юрьева, «Конференция» Ивана Твердовского. Две из них сняты в провинции.
Современное российское кино все чаще радует своими достижениями и выходом на большие аудитории. Особенно любопытно наблюдать за молодыми режиссерами авторских фильмов. Самые яркие из них родом из благодатной в любой стране территории – из далекой, экзотичной и культурно богатой глубинки. Взять хотя бы успешного российского автора из нового поколения – режиссера Кантемира Балагова родом из Кабардино-Балкарии. Его фильмы, начиная с дебютной «Тесноты», сразу же сумели завоевать довольно критично настроенную каннскую публику, а в 2019 году его «Дылда» не только получила премию «Особый Взгляд» Каннского кинофестиваля, но и попала в шорт-лист «Оскара». Не так давно Балагов стал режиссером сериала HBO «The Last of Us» («Одни из нас») – это первая экранизация суперпопулярной компьютерной игры, а автором сценария и продюсером проекта стал Крейг Мейзин, создавший великолепный мини-сериал «Чернобыль».
Но вернемся к нашей тройке фильмов. 38-летний Дмитрий Давыдов, чей фильм «Пугало» попал в наш обзор, — режиссер из Якутии, а о феномене якутского кино говорят уже давно. Республика Саха сегодня стала настоящей киностраной, а количество людей, занятых в киноиндустрии, не меньше, чем в Казахстане. Якутские картины представлены на многих фестивалях. Почему же лучшие фильмы в России снимаются на периферии? И отчего кино из Якутии, снятое за небольшие деньги, намного заметнее русских картин с большим бюджетом, даже если речь о зрительском кино?
Причин тому много: это и самобытная культура отдаленных российских регионов, питающая своих авторов, и удивительная фактура выбранных для съемок мест, их порой суровые и экзотичные локации – от глухой тайги и сибирских лесов до живописных берегов Байкала, Алтая и Чукотского полуострова, это и умение режиссеров из глубинки сохранить в себе авторский почерк, не поддаваясь соблазнам больших кинозалов и рыночным тенденциям, это и возможность создавать вне дорогой столицы хорошее кино небольшими командами.
Впрочем, справедливости ради стоит сказать, что в трех выбранных нами фильмах, оказавшихся лучшими в России в 2020 году, два режиссера – коренные москвичи, оба — ученики Алексея Учителя: 31-летний дебютант Филипп Юрьев и 32-летний Иван Твердовский. Но картина Юрьева была снята на Чукотке, а драма Твердовского – на еще более закрытой и нехоженой территории генетической памяти русского народа, которая хранит в себе события о теракте о событиях 2002 года на Дубровке, во время мюзикла «Норд-Ост».
«Пугало» Дмитрия Давыдова
Кадр из фильма
Эта картина, получившая главный приз российского «Кинотавра» в прошлом году, для Дмитрия Давыдова стала третьей полнометражной работой. Первые два фильма, горькая драма о вражде двух отцов, потерявших сыновей («Костер на ветру»), и душераздирающая лента о взаимоотношениях сына и матери, больной Альцгеймером («Нет бога, кроме меня»), были замечены кинопубликой и показаны как минимум на 20-ти международных фестивалях разного калибра.
«Пугало» рассказывает историю необычной якутской знахарки (главная роль досталась певице Валентине Романовой-Чыскыырай). Удивительно, что героиня фильма не просто обладает экстрасенсорными способностями и целительским даром — такие люди для наших территорий не новость (об этом же лента Гуки Омаровой «БаксЫ»), но и то, что по социальным меркам она из категории неблагополучных: пьяница, безработная и без пяти минут бездомная, живущая где-то в грязной избушке на окраине заснеженного села. Ее называют Пугалом. Люди женщину боятся и презирают за асоциальный образ жизни, оскорбляют, отходят подальше, если она зашла в магазин или общественный транспорт. К ней приходят только тогда, когда официальная медицина, правоохранительные органы и прочие институты оказываются бессильны.
Дар Пугала — это одновременно и благословение, и проклятье, которое она запивает водкой, ведь после каждого случая, когда целительница буквально вырывает человека из лап смерти, она испытывает нечеловеческие страдания, болеет, умирает на глазах и вновь возрождается. Успех этого небольшого, всего лишь 72-минутного фильма — в первую очередь в удивительном образе главной героини, женщины, в характере которой сошлись, казалось бы, несовместимые и парадоксальные вещи. Хороша и исполнительница женской роли – этническая певица Валентина Романова-Чыскыырай сумела показать сложную натуру, живущую где-то между мирами, на грани осязаемого и понимаемого и того, чего человеческий мозг усвоить пока не в состоянии.
Так или иначе, но смесь якутской экзотики, культуры этого региона, интересного женского образа, сплетенного где-то между японским «Звонком», «Зеркалом» Тарковского, американскими хоррорами и великой русской рефлексией и депрессией, получилась как минимум любопытной. Если не ждать от этого маленького кино потрясений, то можно получить большое удовольствие.
«Kitoboy» Филиппа Юрьева
Кадр из фильма
Прекрасный, наивный и нежный фильм о первой любви, всегда нелепой, откровенной и оттого очень трогательной. Неслучайно картина была представлена на прошлогоднем Венецианском кинофестивале и даже победила в параллельной программе «Дни Венеции».
Герой чудесной русской инди-драмы – чукотский китобой, совсем еще юный Лешка (в роль превосходно вписался дебютанат Владимир Онохов). Он живет на отшибе Вселенной, днем бьет китов, а в свободное время помогает деду в очередной раз «умереть» или же рассекает на мотоцикле со своим другом Коляном. Но однажды Лешке открывается прекрасный мир, где живут симпатичные вэбкам-модели, и он в без памяти влюбляется в одну из них (незнакомку играет Кристина Асмус). Ради дамы сердца Лешка учит английский, всерьез ее ревнует, не хочет никому отдавать и решает во что бы то ни стало с ней встретиться по-настоящему, в ее городе – американском Детройте. И в самый кризисный момент своей жизни он не находит ничего умнее, чем отправиться к ней в гости. Его путешествие в место мечты, мимо суровых и магических пейзажей, со странными встречами на пустынных островах и философскими разговорами там, о том, где спрятано прошлое, а за чем стоит будущее, превращается в архетипичную историю о поиске своего места на этой Земле.
Помимо поисков смысла жизни и исследования юношеского мира, такого хрупкого, нежного, с одной стороны, и очень буйного, страстного и заряженного молодой энергией — с другой, в фильме еще один интересный и крайне любопытный мотив — влечение неустроенного человека к Америке, даже не реальной стране, где «небоскребы в тысячу этажОв», и «миллионы баб», которые покажут юноше то, что нужно, а к Америке как к некому метафоричному и абстрактному месту, где сбываются все мечты. Эта страсть обозначена в картине с самого же начала. Русский фильм начинается так, как начался бы американский: под музыку, кажется, из «Твин Пикс» Линча мы видим маленький бордель, где живут красотки, которые будоражат воображение мужчин со всего света. Благо, заканчивается фильм так, как должен был закончиться русский. Есть в финале «Kitoboy» что-то от балабановского «Мальчик, водочки нам принеси, мы домой летим». Смерть здесь отменяется, и все беды тоже, ведь дома же мы! В тундре!
Забавно, как фильм Юрьева, нещадно эксплуатирующий невероятные красоты Чукотки и всю эту китовую экзотику (за поэзию в кадре отвечает оператор Михаил Хурсевич), срифмовался и даже оппонирует фильму Звягинецева «Левиафан». У Звягинцева скелет кита – как констатация поселившейся в этих местах смерти, а у Юрьева — как начало жизни, корень, основа, из которой происходит все. В завершение отметим музыку в «Kitoboy», точнее, ее использование — получилось очень интересно.
«Конференция» Ивана Твердовского
Кадр из фильма
Картина еще одного ученика Учителя, режиссера Твердовского, также была показана на кинофестивале в Венеции (но осталась без призов), а затем ее, как и ленту Юрьева, отметили на прошлом «Кинотавре», только Твердовскому дали приз за лучший сценарий, а Юрьеву — за режиссуру.
Фильм «Конференция» рассказывает о людях, переживших теракт почти 20-летней давности. 26 октября 2002 года в Москве во время мюзикла «Норд-Ост» были взяты в заложники зрители спектакля. Захватившие людей требовали вывода войск из Чечни, но власти не пошли на компромисс и взяли здание штурмом. В результате теракта погибли 130 заложников, в том числе дети. Из них пятеро были застрелены боевиками до начала штурма, остальные погибли во время проведения спецоперации. Выжили 782 человека.
Сразу же отметим смелость молодого режиссера, взявшегося за такую сложную тему и не побоявшегося бередить народные раны. Когда первые 5-6 минут фильма в кадре не происходит ничего, кроме чистки зала театра пылесосом, мы понимаем, что Твердовский и впрямь парень не робкого десятка. Надо иметь творческую наглость, чтобы в век смартфонов и коротких планов демонстрировать зрителю пылесборник, долго и методично собирающий все лишнее. Зато монотонный звук машины настраивает на особый, медитативный тон восприятия материала, когда все символы ты читаешь как нужно — например, когда в спускаемом по лестнице громыхающем холодильнике (по фильму там еда для жертв теракта, собравшихся в театре на памятный вечер) ты слышишь автоматные очереди.
Главная героиня – монахиня Наталья (постоянная муза Твердовского Наталья Павленкова) решает провести вечер памяти жертв теракта. Она сама — одна из тех, кто это страшное событие пережил. Для этого она выкупает зал (ей говорят, что она должна оформить в договоре это мероприятие как конференцию, поминальные вечера там не предусмотрены) и приглашает всех, кто хотел бы вспомнить те дни и помянуть своих близких. Годы идут, память затирает любые драмы, людей собирается совсем мало, и организаторы решают раздать надувные манекены: белые – для жертв, синие – для тех, кто не смог прийти, а черные – для тех, кто удерживал людей в заложниках.
Пришедшие, среди которых и грубая и замученная жизнью дочь монахини Галя, поминутно вспоминают, что было тогда и как, все вместе проходят что-то группового сеанса психотерапии. Для самой Натальи событие оказалось столь травмирующим, что она постриглась в монахини. Только в процессе зритель узнает, что именно травмировало Наталью и почему родная дочь ее теперь ненавидит. По сути, «Конференция» — это еще одна семейная драма на фоне общенациональной трагедии.
Весь фильм представляет собой воспоминания заложников и построен на разговорах «участников». Причем среди актеров фильма обнаружились и настоящие свидетели этого события. К примеру, одним из заложников «Норд-Оста» был актер «Гоголь-центра», тогда еще 11-летний юный артист Филипп Авдеев. Он играл в мюзикле и выжил благодаря тому, что спрятался в гримерке.
Видимо, из-за того, что режиссер выбрал форму воспоминаний, все увиденное в кадре смотрится довольно органично и правдиво. Что важно, в картине нет политики, только человек и его нутро: страхи, чувство вины и стыда, и его поведение в экстремальной ситуации. Картина тяжелая, сложная для восприятия, но необходимая, ведь в нынешнем стремительном новостном потоке даже самые острые драмы забываются слишком быстро. А так быть не должно.
В завершение лишь добавим, что Иван Твердовский — один из самых любопытных и тонко работающих молодых российских режиссеров. Он дебютировал с великолепной подростковой драмой «Класс коррекции», удивил всех милейшей сюрреалистической лентой «Зоологи» (о женщине, у которой неожиданно вырос хвост) и почти не разочаровал своей третьей картиной «Подбросы» (о детдомовце, который лишен чувства боли).
