В Казахстане набирает оборот преследование через интернет

Цифровая трансформация порождает новые практики. В банковской сфере семимильными шагами развивается финтех, промышленность постепенно внедряет элементы Индустрии 4.0, а правительство переводит в электронный формат госуслуги. Помимо позитивных практик наблюдаются и отрицательные. К примеру, злоумышленники энергично осваивают и применяют новые технологии для совершения преступлений, о чем Kursiv Research писал в материале «Преступление и цифровизация» («Курсив» № 49 от 15 декабря 2022 года). Всевозможные насильственные действия, подразумевающие не только физическое, но и психологическое воздействие на человека, получили продолжение в киберпространстве. Один из новых феноменов социальной девиации в интернете – киберсталкинг, который распространяется и в Казахстане.

Что такое киберсталкинг

Под сталкингом понимают умышленные, недоброжелательные и повторяющиеся действия, предпринимаемые для преследования другого человека. Преследование должно вызывать страх у преследуемого, поэтому некоторые исследователи причисляют страх к важным признакам
сталкинга.

Проблему сталкинга больше всего исследуют в развитых странах. Один из последних докладов, написанных на американском материале, был опубликован в апреле 2022 года – The National Intimate Partner and Sexual Violence Survey. В основе исследования социологический опрос, проведенный в 2016–2017 годах. Из него следует, что почти каждая третья американка и каждый шестой американец в какой-то момент жизни подвергались преследованию. Подвергшиеся преследованию американки отмечают, что сталкеры чаще всего звонили (75,5%), приближались (61%) и следили за ними (60%).

Когда интернет, социальные сети и различные цифровые технологии применяются для преследования, речь идет о киберсталкинге. Европейский институт гендерного равенства (ЕИГР) в ноябре 2022 года опуб­ликовал доклад, посвященный противодействию кибернасилию в отношении женщин и девочек.

В нем подробно освещается проблема киберсталкинга, к которому авторы документа относят отправку электронных писем, СМС и сообщений в мессенджер оскорбительного или угрожающего характера, слежку с помощью новых технологий, размещение в интернете оскорбительных
комментариев о человеке, распространение и обмен с третьими лицами интимными фото и видео.

Эксперты ЕИГР, ссылаясь на научные работы предыдущих лет, подчеркивают связь между традиционным сталкингом и киберсталкингом. «Киберсталкинг неотделим от обычного сталкинга: с высокой вероятностью преследование в физическом мире продолжится в киберпространстве. И наоборот, киберсталкинг может получить продолжение в физическом мире, а также трансформироваться в другие формы кибернасилия», – считают в ЕИГР и приводят данные английских исследователей, которые обнаружили, что в более чем половине случаев (54%) киберсталкинг оказался продолжением сталкинга.

Киберсталкинг во многих случаях распространенная тактика насилия со стороны сексуального партнера, говорят эксперты ЕИГР. Партнеры, включая бывших, используют специальное программное обеспечение для контроля, отслеживания и вмешательства в повседневную жизнь жертвы преследования. Агентство Европейского союза по основным правам в 2014 году провело опрос, из которого выяснило, что 7 из 10 женщин, ставших жертвами киберсталкинга, также подверглись как минимум один раз физическому и/или сексуальному насилию со стороны партнера.

Как обстоят дела в Казахстане

В Казахстане нет официальных данных, с помощью которых можно было бы оценить динамику и масштаб киберсталкинга. Нет в открытом доступе и исследований на эту тему. Между тем некоторые косвенные показатели указывают на нарастание этой проблемы у нас. В апреле 2022 года «Лаборатория Касперского» – международная компания, специализирующаяся на разработке систем защиты от различных киберугроз, – опубликовала доклад «О состоянии сталкерского программного обеспечения в 2021 году».

Авторы доклада уточняют, для чего используются сталкерские программы: «Люди тайно следят за частной жизнью других, такие программы часто используются в целях психологического и физического насилия в отношениях. Это коммерческие программы. С их помощью можно получить
доступ к большому объему персональных данных, включая местоположение устройства, историю браузера, текстовые сообщения, чаты в социальных сетях, фотографии и многое другое. Продвижение программ-преследователей не запрещено законом, но использовать их без согласия человека, за которым осуществляется слежка, нельзя. Отсутствие четких законодательных ограничений во многих странах способствует распространению этих программ. Использование сталкерского ПО представляет серьезную угрозу: это нарушение конфиденциальности и форма злоупотребления техническими средствами. Требуются комплексные меры поддержки жертв и
пострадавших. Для этого необходимы инновационные инструменты в законодательной, социальной и технологической сферах».

По данным «Лаборатории Касперского», Казахстана нет в глобальной десятке стран с наибольшим количеством пострадавших от киберсталкинга. В тройку антирейтинга входят Россия, где в отчетном периоде порядка 7,5 тыс. пострадавших пользователей, Бразилия – 4,8 тыс. и США – 2,3 тыс. Но наша страна присутствует в региональном списке, где учитываются страны Восточной Европы (кроме членов ЕС), Россия и государства Центральной Азии. Там Казахстан по итогам 2021 года замыкает тройку: обнаружен 461 пользователь, пострадавший от сталкерских ПО. Впереди нас
– Россия и Украина.

Число пострадавших – 461 – на первый взгляд может показаться незначительным. Но следует сделать несколько замечаний по этому поводу. Во-первых, статистика «Лаборатории Касперского» отражает только тех пользователей, на чьих устройствах установлены решения от этой IT- компании. То есть не учитываются те, кто пользуется продуктами от других антивирусных компаний и кто вовсе не пользуется такими IT-решениями. Во-вторых, число пострадавших пользователей приближает Казахстан к мировому топ-10, что само по себе тревожная тенденция.

Сталкиваются ли казахстанцы с киберсталкингом и что думают о нем

Центр социологических исследований Kursiv Research в январе 2023 года провел опрос жителей РК, чтобы оценить масштаб сталкинга в стране и выявить характеристики этого явления. В фокусе исследования оказались 1605 респондентов. Сам опрос репрезентативен, то есть выборка отражает характеристики генеральной совокупности по географии и демографическому составу. Важный нюанс исследования в том, что оно проводилось в онлайне. Таким образом, рес­понденты представляют собой более активных интернет-пользователей, чем население в целом. Такой подход был применен с тем, чтобы сфокусировать на киберсталкинге.

Наше исследование еще раз подтвердило наблюдение аналогичных работ, выполненных на материале других стран: в целях соблюдения методологической чистоты не следует разделять преследование на сталкинг и киберсталкинг. Поскольку, как уже упоминалось выше, во многих случаях они тесно переплетены и обычно неотделимы друг от друга: преследование, начавшееся в реальном мире, легко перетекает в киберсталкинг, и наоборот.

Обобщенный вывод исследования: по самоощущениям опрошенных чаще остальных с навязчивым вниманием или преследованием сталкиваются люди среднего возраста, горожане и женщины.
Наш вывод частично подтверждает наблюдения исследовательницы гендерного равноправия Айгерим Кусайынкызы: «Больше всего от киберсталкинга страдают женщины и подростки.

Покушение на приватность личных аккаунтов, телефонов, мессенджеров и фотографий нужно оценивать в контексте имеющего место семейно-бытового насилия, принимая во внимание особую уязвимость и финансовую зависимость женщин во многих семьях. Нашей проблемой является собственно бытовое насилие в отношении женщин».

Порядка 37% опрошенных в возрасте 30–44 лет (люди этой возрастной категории считаются наиболее социально активными) ответили утвердительно на вопрос «Сталкивались ли вы когда-нибудь с навязчивым вниманием или преследованием в отношении себя со стороны других
людей?». Горожане сталкиваются со сталкингом чаще, чем жители села: 38% против 23% соответственно. Жертв сталкинга больше среди женщин (35%), чем среди мужчин (28%).

Респонденты, которые оказались жертвами сталкинга, в качестве распространенных форм навязчивого внимания/преследования отметили нежелательные звонки на мобильный или домашний телефон (51%), нежелательные письма (33%) и клевету, распространение ложной и
компрометирующей информации (21%). Меньше распространены агрессивные формы сталкинга (что логично, поскольку у преследователя могут быть проблемы с законом): применение насилия (7%) и нанесение имущественного вреда (6%).

Как упоминалось выше, в Казахстане женщин преследуют чаще, чем мужчин. Но ситуация усугубляется тем, что женщины чаще, чем мужчины, становятся жертвами более агрессивных форм сталкинга. Подверглись насилию (физическому и психологическому) около 10% женщин, ставших
жертвами преследования, тогда как только 3% мужчин выбрали аналогичный
ответ.

Где казахстанцы чаще сталкиваются с преследованием

В РК чаще становятся жертвами киберсталкинга, нежели сталкинга в физическом мире. Нашим респондентам был задан такой вопрос: «Насколько навязчивое внимание/преследование, с которым вы сталкивались, происходило в онлайне, а насколько в офлайне?» В 40% случаев речь идет о киберсталкинге: «Только онлайн» выбрали 21% респондентов, которых преследовали, и «Преимущественно онлайн» – 19% опрошенных. Примерно 32% жертв сталкинга преследовали в реальном мире, из них 22% респондентов выбрали ответ «Только офлайн» и 10% – «Преимущественно офлайн».

По ощущениям 23% респондентов, жертв сталкинга преследовали в равной степени как в онлайне, так и офлайн. Парадоксально, но молодые люди, которых принято считать цифровым поколением, меньше подвергаются киберсталкингу. Только 16% респондентов в возрасте 18–29 лет указали ответ «Только онлайн». Возможно, они лучше умеют противостоять киберсталкингу либо их
преследование в онлайне не настолько беспокоит, как в офлайне. В этом смысле лидируют респонденты среднего возраста (30–44 года): 24% респондентов выбрали «Только онлайн». Схожая картина среди более старшего поколения: аналогичная доля ответивших «Только онлайн» среди
опрошенных в возрастной категории 45–59 лет.

Почти равное распределение среди женщин и мужчин, которые выбрали ответ «Только онлайн». Таковых среди женщин 22%, среди мужчин 21%. Но если расширить киберсталкинг ответом «Преимущественно онлайн», то женщины подвергаются преследованию в интернете и с использованием цифровых технологий чаще мужчин. Порядка 43% женщин и 36% мужчин
преследовали только или преимущественно в онлайне.

Каковы наиболее распространенные формы киберсталкинга? Среди ответов на вопрос о наиболее распространенных формах преследования (часть ответов разбиралась в предыдущей главе) были предложены два варианта, которые подразумевают исключительно киберсталкинг. Самая популярная форма киберсталкинга – это несанкционированный доступ к персональным данным. Около 15% рес­пондентов подверглись такому виду киберсталкинга. Жертвами цифрового наблюдения и слежки, подразумевающей чтение личной переписки, прослушивание разговоров,
установку на гаджет шпионских программ, использование GPS-трекеров и камер слежения, оказались 10% опрошенных из всех, кого когда-то преследовали.

В некоторых зарубежных работах нежелательные звонки на мобильный телефон относят к киберсталкингу. В нашем исследовании мы не стали использовать эту классификацию. В целом нашим респондентам на вопрос «Какие формы принимало навязчивое внимание/преследование, с которым вы сталкивались?» были предложены 11 вариантов ответа, из которых некоторые подразумевают как сталкинг, так и киберсталкинг.

К примеру, ответ «Нежелательные письма/сообщения» включает электронные и бумажные письма. Но в современном цифровом мире люди в целом стали меньше отправлять бумажные письма. В исследовании мы также не стали уточнять пространство, где распространяется клевета в отношении преследуемых – в интернете или в физическом мире. Но, учитывая один из обобщенных выводов соцопроса Kursiv Research, что киберсталкинг более распространен, нежели сталкинг (40% против 32%), можно утверждать следующее. Наиболее распространенные формы преследования – нежелательные письма (33%) и клевета, распространение ложной и компрометирующей информации (21%), и они характерны в первую очередь для киберпространства.

Таким образом, можно констатировать, что киберсталкинг прочно вошел в жизнь казахстанцев. Причем находчивость некоторых киберсталкеров удивляет. Елжан Кабышев, менеджер ландшафта цифровых прав и свобод, в интервью «Курсиву» описал нетипичные кейсы киберсталкинга.

«Сталкеры могут использовать личные сведения жертвы, найденные в интернете,
воспользоваться услугами «пробива», использовать утекшие базы данных, где, возможно, хранятся персональные данные жертвы. В дальнейшем они могут использовать эту информацию в банковских приложениях», – говорит спикер.

Дело в том, что банковские приложения позволяют отправителю денег написать вместе с переводом сообщение получателю.

«Некоторые зло­употребляют этим и занимаются киберсталкингом», – объясняет Кабышев.

Кто занимается сталкингом

Одна часть вопросов соцопроса Kursiv Research была направлена на то, чтобы составить типичный портрет сталкера. Почти треть респондентов, которые были жертвами сталкинга, пережили преследование со стороны незнакомца (совокупный показатель ответов «Часто» и «Очень часто» –
32%). Женщины (36%) страдают больше от такого навязчивого внимания и преследования, чем мужчины (26%).

Ко второй распространенной категории сталкеров принадлежат супруги, а также бывшие интимные партнеры: порядка 19% респондентов обоих полов выбрали ответы «Часто» и «Очень часто». Опять же женщины больше подвержены преследованию со стороны бывших – каждая пятая из числа тех, кто подвергался сталкингу. И только 16% мужчин стали жертвами сталкинга со стороны бывшей супруги.

Родственники – третья распространенная категория. Они преследовали около 15% респондентов, переживших сталкинг. Чаще с таким преследованием сталкивались молодые люди (18–29 лет) и мужчины. Что касается мужчин, отметим один любопытный момент. Мужчин чаще, чем женщин, преследуют родственники, друзья, однокурсники и одногруппники, а также коллеги. Опять же с преследованием со стороны начальства на работе «часто» и «очень часто» сталкивались около 12% опрошенных, причем среди них больше мужчин (17% против 8% среди женщин).

К сталкингу относят повторяющееся преследование со стороны одного человека или группы лиц. Поэтому продолжительность – один из ключевых признаков этого явления. Сталкингу продолжительностью меньше недели подвергались 22% наших респондентов. В отношении 29% опрошенных сталкинг продолжался от одного до шести месяцев, но почти каждого пятого (порядка 20% респондентов) преследовали от одного года до пяти лет. Казахстанские женщины подвергаются сталкингу не только чаще, но и дольше, чем мужчины. К примеру, от года до пяти лет сталкингу подверглись 22% женщин, участвовавших в нашем опросе. Для сравнения: мужчины такому же по продолжительности преследованию подверглись в 15% случаев.

Как вести себя, если столкнулись со сталкингом

Некоторые международные организации, изучающие проб­лему сталкинга, рекомендуют замерять уровень страха, который пришлось испытать жертве. Но, как справедливо замечают другие эксперты, страх – субъективное ощущение, поэтому его сложно измерить. Кто-то вздрагивает от звонка, а для кого-то угрозы – это лишь сотрясание воздуха. Существуют показатели, косвенно отражающие ощущение страха и оценку вероятности насилия в будущем. Прерывание общения, блокировка сталкера в соцсетях, смена паролей – самая популярная тактика против сталкинга. К ней прибегли в чуть более чем половине случаев, из них порядка 76% принесли желаемый результат. Почти треть жертв навязчивого внимания и преследования пытались решить проблему самостоятельно или договориться со сталкером. Эта тактика оказалась эффективной на 66%.

В числе менее распространенных практик, к которым прибегают жертвы, обращение в правоохранительные органы (10%), переезд (7%), обращение в спецорганизации, помогающие жертвам преследования (3%). Думаем, справедливо допущение, что к этим тактикам люди прибегают, когда становятся жертвами психологического и физического насилия либо боятся
за свою безопасность.

Один человек может прибегнуть сразу к нескольким тактикам защиты: сначала заблокировать сталкера в соцсети, если он продолжает преследовать, попытаться договориться с ним; если и это не помогает, обратиться, например, в полицию. С ростом продолжительности и настойчивости увеличивается страх.

Поэтому можно предположить, что условно верхняя граница респондентов, которые испытывали существенный страх, – это 10% (те, кто обратился в правоохранительные органы). Можно сказать, что в каждом десятом случае жертвы, боясь за свою безопасность, прибегли к вполне решительным действиям.

Тогда какая часть жертв не испытала страха? Например, в 6% случаев преследуемый ничего не предпринимал. Можно сказать, что такова доля респондентов, которые совсем не испытали страха. Можно также допустить, что остальная часть респондентов боялись за свою безопасность, но чувство страха было на вполне умеренном уровне.

Защищает ли казахстанцев закон

Наименее эффективная тактика защиты от сталкинга – обращение в правоохранительные органы, следует из нашего опроса. 37% респондентов, кто, будучи жертвой сталкинга, прибегнул к этой мере, заявили о неэффективности обращения в полицию. В тройке наименее эффективных тактик также попытки решить проблему самостоятельно (24% неэффективных исходов) и удаление профиля в соцсетях (17%).

«На самом деле законодательство РК не предусматривает никакой ответственности за сталкерство (преследование)», – объясняет Жанна Уразбахова, адвокат Алматинской коллегии адвокатов.

По ее словам, единственная возможность – получение защитного предписания, это так
называемый запрет на приближение. Но, как уточняет Уразбахова, во-первых, его выдают не всем, во-вторых, срок его действия всего 30 суток. И в-третьих, за нарушение защитного предписания предполагается ответственность в виде мелкого штрафа.

«Размер штрафа не останавливает никого. Защитное предписание выдается сотрудниками полиции в исключительных случаях. Например, лицо наносило жертве какие-то телесные повреждения и сейчас привлекается за это к ответственности. Неоднократно нападал на жертву, и это зафиксировано протоколом», – говорит она.

«Но и ситуация в Казахстане с этим «явлением» не простая, поскольку ответственности за киберсталкинг или просто сталкинг не имеется», – говорит Елжан Кабышев.

По его словам, существует шанс привлечь к ответственности по другим статьям. Например, статья 73 «Противоправные действия в сфере семейно-бытовых отношений» КоАП РК или статья 434 «Мелкое хулиганство». Однако каких-либо известных кейсов не было, добавляет собеседник. Чтобы начать бороться со сталкингом и киберсталкингом, Кабышев предлагает начать устранять пробелы в законодательстве. Таких правонарушений, как сталкинг или киберсталкинг, в казахстанском
законодательстве просто нет.

«В прошлом году было добавлено новое понятие в целях защиты детей в интернете – «кибербуллинг». Почему бы не заняться и в этом направлении?» – отмечает Елжан Кабышев.

В рамках нашего исследования всем респондентам, вне зависимости от того, подвергались они сталкингу или нет, были предложены варианты ответов, которые отражают общепринятые мнения по поводу этого явления. Было выявлено, что большинство опрошенных склонны ожидать от государства защиты жертв преследования. Они считают, что такого рода проявления должны законодательно наказываться.

Тактикой защиты от киберсталкинга могут быть IT-решения против сталкерских приложений. Причем на рынке есть бесплатные решения, например инструмент TinyCheck с открытым исходным кодом. Его разработала «Лаборатория Касперского» изначально для помощи неправительственным организациям в защите жертв домашнего насилия и их конфиденциальных данных. Сейчас любой может воспользоваться этим решением, причем ничего устанавливать не нужно, поэтому нет риска, что киберсталкер узнает о такой проверке. Результаты проверки не отображаются и не передаются на само устройство. Кроме того, TinyCheck позволяет проверить устройство с любой операционной системой.

Борьба со сталкерством не ограничивается защитой от скрытых сталкерских приложений. К этой проблеме следует подходить комплексно, внося инновационные решения в законодательной, социальной и технологической сферах. Такого подхода придерживается «Лаборатория Касперского» – один из основателей и активный член Коалиции по борьбе со stalkerware (CAS). Это международная рабочая группа по борьбе со сталкерским ПО и домашним насилием. Коалиция объединяет организации, которые работают с абьюзерами и их жертвами, активистами в интернете, а также с компаниями, занимающимися вопросами кибербезопасности.

«Лаборатория Касперского» также является одним из партнеров проекта DeStalk. Это исследовательский проект, финансируемый Европейской комиссией. Он направлен на то, чтобы подготовить стратегию обучения и поддержки специалистов, которые работают в службах помощи жертвам насилия и программах для насильников, а также сотрудников государственных учреждений, местных органов власти и других заинтересованных групп.