Мейнстримные экономисты обновляют взгляды на промполитику

Допустима ли индустриальная политика? Долгое время экономисты отвечали на этот вопрос твердым «нет». Но под влиянием приближающегося глобального технологического раскола и решоринга на смену тотальному отрицанию промышленной политики приходит здоровый конструктив. В РК больше вопросов вызывает не столько подход, избранный правительством, сколько качество его реализации.  

Переосмысление влияния промполитики на экономическое развитие дают в своей работе известный экономист из Гарвардского университета Дэни Родрик, экономист из университета Оксфорда Натан Лэйн и экономист из университета Британской Колумбии Река Юхас. 

Исследователи предлагают критический анализ взглядов экономистов в отношении влияния государства на экономику. Долгое время мейнстрим экономической науки транслировал представления, по которым государственное вмешательство в процесс выбора технологий и распределения мощностей вредит долгосрочному экономическому росту. Многие экономисты до сих пор убеждены, что государству не следует вмешиваться в экономику, кроме как через регулирование и расходы бюджета на социальные услуги, образование, здравоохранение, оборону и инфраструктуру. 

Среди сторонников применения промышленной политики (с таргетированием со стороны государства приоритетных отраслей, госинвестициями в НИОКР и протекционизмом) были либо левые экономисты (теоретики концепции догоняющего развития), либо немногочисленные исследователи, вдохновленные примерами роста экономик Юго-Восточной Азии (например, Ха Джун Чхан и Джо Стадвелл).  

Первым серьезным толчком для пересмотра этих моделей стали стратегии декарбонизации. Переход на зеленую энергию был далек от классических представлений об эффективности: правительства в странах с наиболее развитыми рыночными экономиками выбирали и экономические сектора и не жалели субсидий на важные, по их мнению, проекты частных игроков. Даже в такой либеральной экономике, как США, были приняты законы IRA и CHIPS со стимулами для производителей оборудования и инфраструктуры для электромобилей и полупроводников. 

После торговых войн Китая и США и на фоне обострения глобальных экономических противоречий на фоне коронакризиса и войны на территории Украины к зеленой повестке прибавился решоринг – возвращение цепочек добавленной стоимости в пределы национальных границ либо в дружественные страны. 

Иными словами, критиковать промполитику на Западе постепенно становится немейнстримно, так как развитые страны сами настолько активно ею занимаются, что уже не скрывают этого. Как инструмент влияния на развивающиеся страны либертарианский подход давно не работает. В этих условиях даже самые закостенелые скептики вынуждены корректировать свою позицию.   

Обновленный взгляд на промполитику, предлагаемый Родриком и его коллегами, содержит признание в том, что этот подход позволяет решить некоторые серьезные проблемы, которые в условиях невмешательства государства так бы и остались нерешенными: стимулировать декарбонизацию, улучшить качество рабочих мест, нарастить экспорт или произвести импортозамещение, обеспечить опережающий рост отстающих регионов. Экономисты признают, что промполитика не препятствует, а усиливает процесс глобализации. 

Исследователи показывают, что промполитика оказалась достаточно гибкой к требованиям времени: если обрабатывающая промышленность, традиционно главный объект промполитики, становится все более капиталоемкой и менее трудоемкой, правительства выбирают новые базовые отрасли и направления приложения усилий – цифровизацию, зеленый транзит, торговлю и другие сервисные секторы, притягивающие рабочую силу и позволяющие расширять долю среднего класса в структуре населения. 

Экономисты отмечают и особенности более успешных практик промышленной политики. Первая из них – повторяющееся государственно-частное сотрудничество вместо регулирования «сверху вниз». Опыт, когда чиновники сами определяют секторы и меры поддержки, зачастую негативен. Удачные кейсы – например, Южной Кореи – свидетельствует о политике встроенной автономии (embedded autonomy), когда частные игроки могут корректировать цели и задачи развития благодаря специ­фическим социальным связям. 

Вторая особенность – фокусирование поддержки на кастомизированных мерах, а не субсидиях для всех. Субсидии предприятиям действительно чаще всего стимулируют создание большого количества рабочих мест, однако ценой огромных потерь бюджета. Куда эффективнее использовать специально разработанные механизмы. На материале США исследователи показывают, что одну и ту же задачу создания рабочих мест программа переподготовки решала дешевле, чем субсидии: стоимость создания одного рабочего места в первом случае равнялась $34 тыс., во втором – $196 тыс.  

Третья специфичная черта успешных промполитик – отраслевая расфокусировка. Как уже было сказано, предметом индустриальной политики, как правило, является обрабатывающая промышленность. Однако в последние годы этот сектор уже не генерирует большого количества рабочих мест, а на картину занятости и производительности в целом по экономике влияют ретейл, HoReCa, образование, здравоохранение.  

«Реальная практика промышленной политики выглядит совершенно отличной от того, как ее традиционно понимают экономисты, – заключают исследователи. – Она включает динамичное, повторяющееся взаимодействие между правительством и компаниями для достижения широкого набора целей».

Как ни странно, казахстанские власти на теоретическом уровне идут в ногу с Родриком и его коллегами. С самого начала индустриальных пятилеток особое внимание уделяется не только обрабатывающей промышленности, но и инновациям (производству софта), а также прочим секторам сферы услуг. Подходы, которые используют в промполитике в РК, следует признать вполне передовыми. Но дьявол кроется в деталях. 

Набор целей казахстанской индустриальной политики был достаточно широк, если судить по индикаторам ГПИИР – выпуск, производительность, объем экспорта, – однако сами значения индикаторов неоднократно пересматривались по ходу реализации программ. Эти изменения были результатом стремления чиновников облегчить достижение целей госпрограмм, а не итогом консультаций государства и бизнеса. Широк и набор мер поддержки предпринимателей – теоретически он позволяет кас­томизировать меры поддержки под особенности любого проекта. Но на практике получить господдержку фирмам непросто, а государственные средства распределяются не самым рацио­нальным образом.