Кумтор – зеркало для властей Казахстана
На днях гражданин Канады Тенгиз Болтурук обратился с открытым письмом к президенту Кыргызстана Алмазбеку Атамбаеву с критикой в адрес месторождения Кумтор. Казахстан к этому имеет двойное отношение. Во-первых, г-н Болтурук сейчас работает вице-президентом горно-рудной компании «Сырымбет» которая владеет крупнейшим (и, по большому счету, единственным) в Казахстане месторождением олова.
Во-вторых, тема взаимоотношений государства и частных, а особенно – иностранных инвесторов животрепещет и в Казахстане. Потому что одной рукой казахстанское правительство приглашает иностранных инвесторов, а другой – берет их железной хваткой и требует. Чего – разговор длинный и отдельный.
А теперь к Кумтору. Поводом для обращения г-на Болтурука стал отчет Парламентской и Государственной комиссий по месторождению. Главной претензией к компании Centerra Gold – «безответственный подход компании КОК и Центерра Голд к нарушениям технических и экологических норм Кыргызстана, отчасти приведших этот рудник к нынешнему кризису».
Но почему-то самой первой и, видимо, главной проблемой рудника бизнесмен счел объем удаленного льда: «Вы ведь прекрасно знаете, что стоимость 1 литра ледниковой питьевой воды в западных странах начинается от 3-х долларов США и выше, и реальные потери только от техногенного разрушения ледников Кумтора составляют более 180 млрд. долларов США. Это колоссальный и абсолютно неадекватный ущерб превышающий в сотни раз полученную прибыль от проекта за годы эксплуатации Кумтора».
Во-первых, на Кумторе добывают отнюдь не воду, и зарабатывают отнюдь не на ней. Поэтому считать потери золотого рудника в бутылках воды кажется как минимум нелогичным. Тем более, что в бутылочном бизнесе себестоимость собственно воды стремится к нулю. Во-вторых, большая загадка, почему г-н Болтурук начал считать кыргызскую ледниковую воду по ценам США. Делать подобное экономическое допущение – это то же самое, что упрекать Шымкентский НПЗ в том, что они не продают бензин по ценам Великобритании, и на основании этого посыла признавать их неэффективными.
Загадочен и упрек в высокой себестоимости продукции, «низкой эффективности производства и слабым контролем за экономикой продукции». Судя по отчетности Centerra Gold за 2 полугодие 2013 года, выручка выросла на 43% (с $223,5 млн до $320,5 млн), чистая прибыль – на 234%. Компания вышла из чистого убытка ($39,4 млн) в прибыль ($52,9 млн).
Тенгиз Болтурук указывает, что «себестоимость достигла $815/унц». С учетом капзатрат — $1735/унц. Однако в полугодовом отчете другие цифры: операционные затраты на 1 унцию составила $520, снизившись на 30% по сравнению с прошлым годом. С учетом всех затрат – $1585 за 2 квартал, $1447 – за полугодие (до налогов) и $1749 за 2 квартал и $1642 за полугодие (с налогами). Откуда бизнесмен взял свои цифры, он в открытом письме не уточнил. Равно как не обосновал (с цифрами и результатами анализов) рациональную необходимость использовать вместо ультратонкого измельчения двойной обжиг. Единственный аргумент – на Кумторе руды типа Карлин. Но на самом месторождении Карлин (Carlin) Newmont Mining с 2000 года использует биоокисление. И карлин – это не тип руд, это тренд – ряд месторождений, расположенных на одной линии, но различных по генетическому типу.
Также не вполне понятен выпад о том, что «у компании Центерра нет других серьёзных активов, кроме Кумтора». Если взглянуть на все тот же полугодовой отчет за 2013 год, то окажется, что монгольский рудник Boroo генерирует около 27% объема производства Centerra Gold.
Окончательно же логика претензий теряется, когда Тенгиз Болтурук заявляет, что канадская компания «снимает сливки» (селективно добывает только богатую руду),– подтверждая «сливочный» тезис примером из жизни канадских индейцев, которые блокировали проекты, если те нарушали экологический баланс в регионе. К сожалению, восстановить логическую взаимосвязь извлечения и объема переработки руды с экологическим балансом и канадскими индейцами не удалось. Некоторые звенья рассуждения, если и были, выпали, не оставив следов. Тезис г-на Болтурука о том, что Cameco разбавляет 4%-ные урановые руды по настоянию Совета вождей, требующих продлить срок эксплуатации рудника, также уязвим: на самом деле компания делает это сама: работать со столь богатой рудой опасно из-за радиации.
Все эти логические и фактические неувязки и подмены можно было бы списать в забавный эпизод и забыть, если бы не одно обстоятельство. Господин Болтурук предлагает, де-факто, изгнать Centerra Gold и заменить ее новой управляющей компанией, причем даже не на базе существующего «Кыргызалтына». И недвусмысленно предлагает свои услуги, апеллируя как к своему канадскому опыту, так и к кыргызскому происхождению.
Сам факт открытого письма показывает, что канадский опыт не научил Тенгиза Болтурука главному: права собственности незыблемы, а главная задача бизнеса – зарабатывать деньги для акционеров. В случае с Кумтором – в том числе для правительства КР. В Канаде законодательство обеспечивает защиту прав собственности, а выбор технологии и режима работы – это дело самой компании. Чем профессиональнее она сработает, тем больше денег получит. В случае с Кумтором – в том числе для правительства КР. Но чем менее стабильно законодательство и его соблюдение, тем уродливее становится бизнес – просто потому, что горнорудные проекты долгосрочные и капиталоемкие. И если в течение срока отработки месторождения недропользователь несколько раз столкнется с пересмотром правил игры при смене главы государства или конкретного чиновника, проект не будет работать, он вынужден будет спасаться. Пострадают от этого акционеры, работники и государство. В случае с Кумтором – главным образом, правительство КР.
Что будет с рудником, ледником, жителями близлежащих поселков, а главное – бюджетом Кыргызской Республики, если уйдет Centerra Gold, а вместо нее придет менеджер, допускающий логические и фактические, скажем так, неточности – сказать сложно.
Для Казахстана Кумтор – это своего рода зеркало, в которое властям и бизнесу РК можно смотреть и думать, как выстраивать отношения с зарубежными инвесторами на технологически и экологически сложном проекте, который, тем не менее, способен генерировать большой денежный поток для страны. Настолько, что он влияет на ВВП. Ничего не напоминает?
